Это великолепно

17.01.2020 в 21:07

Пишет Лотильда:

Пока кого-то заело на "Toss a Coin to Your Witcher", у меня в плейлисте играет это:

---

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Смерти нет

Фэндом: Bishoujo Senshi Sailor Moon
Пэйринг или персонажи: Рей, Фобос, Деймос
Рейтинг: G
Жанры: Ангст
Размер: Драббл
Статус: закончен


Серой кошкой на мягких лапах придёт тоска
Прокрадётся неслышно в душу – прогонит боль
Умирает неспетой песней огонь в руках
До свиданья, моя королева. Прощай, король.

Тэм Гринхилл

Пришел час.

Она всегда чувствовала это на уровне подсознания, когда трава начинала пахнуть металлом пролитой крови, когда менялся ветер, раненым зверем стеная на разные голоса, когда цветы пламени начинали умирать в ее ладонях.
Только она одна знала, как открываются стигматы на сердце и начинают кровоточить, наживую, незримо для остальных.

Улыбка резала ее лицо острой болью, глаза кричали от неизбывной тоски, но никто не видел. Не понимал.
Она не давала никому видеть.

Ее бремя. Ее проклятие.

Пусть живут и дышат пока еще могут, неведение-благо.
А она вновь поднималась и уходила в леса, и вязала горькие нагретые солнцем травы, лила воск и ворожила, стараясь выторговать у безжалостного рока жалкие крохи времени.

"Лунная, Морская, Золотая и Грозовая, простите меня.
Я не в силах ничего изменить..."

Молчала, закусывая губы до крови, призывала ночь, впитывая ее в себя омутами глаз, ворожила на огонь до боли в горле и судорог в пальцах.

"Простите меня Верный, Огненный, Северный, Звездный, я не могу...
Прости меня, мой Чудесный, мой Возлюбленный..."

Волшебная и страшная сказка, которую пересказывают детям на ночь, шепотом заставляя чаще биться маленькие сердца. Дети любят слушать о страданиях героев, о их любви и счастливом конце, но эта сказка совсем другая.
Счастливого конца не будет, а страдания... Хоть отбавляй.

Перекрестье дорог, придуманных безумным сказочником, снова и снова будет сводить их в одной точке, обреченных на любовь, проклятых ею. И клеймо, выжженное в памяти вековым знанием, будет нестерпимо гореть и саднить столетие за столетием.
Адская круговерть, воющий в волосах ветер, несчастье, впитавшееся в нее словно тень, которую невозможно отсечь - такова судьба.

Но она не сдастся. Ни в эту эпоху, ни в следующую, ни через тысячелетия.
Она не свернет с пути. Она перепишет страшную сказку, изменит конец, и в урочный час, когда от земли снова надсадно потянет горечью, она победно взметнет ладони с возродившимся в ее руках негасимым огнем. И смерти больше не будет.

Ну а сейчас...Настало время.

Послушно ложится в ладонь отполированная рукоять меча, и металл привычно холодит запястье.
Жуткое зарево последнего дня встает над горизонтом. Рассвет пахнет кровью.

Прощай, мой король...

Надрывно, словно над мертвыми, кричат вороны, вечные спутники Ночной.

Смерти нет...

@темы: вечнее вечности...(с)

---

Подарки, подарки!!

10.06.2013 в 11:53

Пишет  *KGB*:

Тридцать одна весна –
Пройдено, как в тумане,
Время глотком вина
Манит, бросает, манит.
Тридцать одна зима –
Кровь застывала в жилах.
Значит, смогла сама,
Значит, хватило силы.
Тридцать один полет –
Клин журавлей прощальный.
Кружится новый год
Сколько же раз прощала?
Тридцать один побег,
Прошлое бросив горстью.
И прошлогодний снег
Снова стучится в гости.
Тридцать один удар –
Голос часов старинных.
Видимо, это дар –
Знать. Пуля-дура – мимо.
Дрогнет, взмахнув, крыло -
Вверх и до края света.
Чтобы всегда везло
В тридцать второе лето.

---

Написалось внезапно.

Камрады, предупреждаю: история недобрая. Будьте готовы.

Название: «Древо колокольчиков»
Автор: ymka
Рейтинг:PG-13
Статус: закончен
От автора: в подарок для КGB.

Он пришел, лишь на час опережая рассвет
Он принес на плечах печали и горицвет
Щурился на месяц, хмурился на тучи,
Противусолонь обходил деревню,
И молчали ветры на зеленых кручах,
И цепные птицы стерегли деревья
Ты не наш - в синих окнах трепетали огни…

Мельница «Чужой»

Чужой вошел в деревню на рассвете. Вид у него был усталый, но шаг был пружинистым, и взгляд из-под нахмуренных бровей говорил о многом. Удд, выгонявшая коров на выпас даже вжалась в плетень, когда Чужой прошел мимо нее, всего лишь мазнув взглядом.
«О, Предвечный! - взмолилась про себя девчонка.-«Спаси и сохрани нас!»
Деревенька просыпалась, и заспанные жители, выползавшие из своих домов, мигом захлопывали зевающие рты и настороженно провожали взглядами неторопливо идущего по улице Чужого. Кое-кто из мужиков потянулся было за оглоблей. Но незнакомец шел спокойно, не озираясь и никого не задирая. Четкая военная выправка и болтающийся в наплечных ножнах меч явно свидетельствовали о том, что Чужой сможет при случае за себя постоять. Потому мужики лишь провожали его хмурыми взглядами, продолжая сжимать в мозолистых ладонях черенки лопат и жерди для колодцев.
В Вестмаре не любили незнакомцев. Особенно после того, как лет десять назад к ним забрел возвращавшийся с войны больной чумой бедолага, и Мерк-пекарь по доброте душевной пустил его на ночлег. Вымерла не только вся семья Мерка, но и половина деревни.
После того случая, конечно, изредка в деревеньку если и забредали одинокие путники, то после «теплого» приема, оказанного озлобленными испуганными жителями, надолго не задерживались. Бывали, правда, и такие как этот: жилистые, мрачные, опасные –одно слово, душегубы.
А таких с большой охотой принимали в Вестмаре только в одном месте - на краю деревни в домике вдовы кузнеца.
-Смотри-ка, идет, словно знает куда, - зло сплюнул в пыль Берт-кожевенник.
-Тише, услышит! - испуганно зашептала, вцепившаяся в локоть мужа кругленькая хохотушка Инга.
-Да куда уж! - цыкнул на нее Берт, но голос понизил. –Хотя, иди знай… Сколько нечисти и погани шатается после войны по нашим землям…
Чужой словно не замечал прожигающих лопатки настороженно-неприязненных взглядов, сверлящих спину. Он остановился лишь на самом краю деревни, где на отшибе стоял небольшой добротный дом, и из кузницы вилась в розово-серое небо тонкая струйка дыма. Во дворе было тихо, только звенела где-то в полях рассветная птичья трель. Незнакомец толкнул незапертую калитку и, не спросясь, вошел. Собаку хозяйка не держала, будка рассохлась от дождей и времени, но продолжала стоять у ворот, как пугало на заросшем огороде.
Чужой вздохнул полной грудью и расправил ноющие плечи, огляделся. Было что-то странное в этом обычном деревенском дворе, что-то неестественное и чужеродное, как распускающиеся бутоны на сухой ветке. Он нахмурился, пытаясь понять в чем дело, и почему его, уставшего после долгой дороги должно это волновать.
-Ну, здравствуй…
Чужой обернулся. На пороге кузницы стояла женщина лет двадцати пяти, в кожаном фартуке, накинутом поверх блузы и домотканых штанов. Волосы ее были перехвачены кожаной же лентой, а симпатичное лицо, с чуть вздернутыми к вискам уголками глаз, было испачкано сажей.
-Собаку-то, что не держишь, хозяйка? вместо приветствия спросил Чужой.
-А к чему она мне? - пожала плечами женщина. – Кто полезет в дом к ведьме? Разве что такой как ты.
Она поправила выбившуюся из-под ленты светлую прядь, остро стрельнула глазами.
-Такой как я?
-Ты чужак, а у нас в Вестмаре их не любят, - ответила женщина, вытирая руки тряпицей. Думаю, ты уже успел это заметить, раз прошел всю деревню из конца в край, чтобы зайти в мой двор. Понял, что на отшибе может жить только тот, кто в деревне не в особой чести. Стало быть, изгой изгою поможет.
Чужой лишь приподнял бровь, подивившись ее смекалке.
-А ты и вправду ведьма?
-Проверь,- белые зубы блеснули в усмешке.
-А кузнечному делу кто обучил тебя?
Улыбка тут же пропала, словно солнце зашло за тучу.
-Муж,- коротко и сухо ответила женщина.
Чужой кивнул понимающе, и дальше расспрашивать не стал. Ну, а что тут спрашивать, когда любой крысе во всех Девяти Землях известно куда мог деться из дому муж молодой еще женщины.
Война не пощадила никого. Вот и он сам возвращается домой, нажив только лишние шрамы, да еле-еле, спасибо отрядному лекарю, оставшись при обеих руках.
-Давно?
-Десять лет,- отрывисто произнесла женщина. – Чуму пережил, а война не пощадила. Но он вернется, когда-нибудь. Я знаю.
При этих словах она так пристально посмотрела на Чужого, что его невольно мороз по коже пробрал.
«Ишь зыркает», - недовольно подумалось ему. -«Не зря, видимо, соседи ведьмой кличут. Да и к черту, не велика ли разница?»
-Примешь на ночлег, хозяйка? Денег у меня немного, но если помощь в чем нужна…
-А куда путь-то держишь, чужак?
Нет, не нравился Чужому ее взгляд. Смотрела остро, цепко, словно душу до дна проковырять хотела. Да только куда ж податься еще в этой проклятой деревне, если каждый, кто видел его, за кол хватался?
-Домой,- процедил он. – Отвоевал уже свое, хватит.
Что-то дрогнуло у хозяйки в лице. Отступила на шаг, закусила губу и бросила:
-Оставайся. Платы не возьму.
-Да и я задарма жить не привык, - нахмурился Чужой. – Скажешь, что сделать - кров и стол отработаю.
Она молчала и лишь смотрела исподлобья, но уже как-то иначе, с тоской, что ли…
-Странная ты,- пробормотал Чужой.
-Да уж не страннее прочих,- ответила она, пожимая плечами.
-Да не скажи, - Чужой стащил ножны, с удовольствием почувствовав, как перестало тянуть забитые мышцы под правой лопаткой. - Не каждый день встретишь женщину-кузнеца.
Она фыркнула и, зачерпнув глиняной кружкой колодезной воды из ведра, сделала пару больших глотков.
-Эти, - она кивнула в сторону деревни,- тоже не сразу привыкли. Сперва орали, мол, где это видано, чтобы баба да ковалем заделалась. Стали в соседнюю деревню ездить, к тамошнему кузнецу, да только весной-осенью так дороги развозит, что не особо не разъездишься, да и помер кузнец-то вскоре. Мало-помалу то один бочком зашел, то другой. Кому лошадь подковать, у кого коса сломалась последняя, вот и потянулись...Как косяк гусей подбитых…
Она криво усмехнулась.
-Потом и соседские ко мне повадились. А я свою работу на совесть делаю, потому и терпят меня. В глаза спасибо и поклон земной, а за глаза чертыхают да кости моют. Да и пусть их. Мне это, - она сделала указующий жест на кузницу,- мужем завещано. А на пересуды их досужие плевать.
Она замолчала, глядя на кузницу, остановившимся в одной точке взглядом. Чужой уважительно молчал - молодец, баба, что скажешь.
Солнце поднималось над горизонтом, и с полей порывом ветра принесло тонкую птичью трель, серебристую и печальную.
Или это не птицы вовсе были?
Чужой повернулся и понял, что не давало ему покоя с того момента как он вошел во двор этого дома.
У самого плетня, за которым начинались бескрайние поля, стояло высохшее деревце со сморщенной пожухлой корой. И то, что Чужой принял за птичью трель, оказалось тихим перезвоном висящих на нем изящных колокольчиков.
-Так вот оно что..- вырвалось у него и хозяйка, вздрогнув, посмотрела на него с испугом.
-Что?
-Колокольчики…Вот что я слышал…
Ее глаза вдруг заблестели, словно вот-вот заплачет, но она не заплакала, лишь опустила голову, натянула прожженные в нескольких местах рукавицы и снова ушла в кузницу.
Так Чужой остался в Вестмаре.

Халла, так звали хозяйку, была странной, не такой как большинство женщин, с которыми в горниле войны судьба столкнула Чужого. Много он повидал их на своем веку: молодых и старых шлюх, разудалых маркитанток, уставших с потухшими глазами, часто спивающихся трактирных девок, суровых аскеток, молоденьких перепуганных рабынь…
Но таких, как Халла не было. Она была не сказать, что красива, скорее миловидна, но долгие дни у кузнечного горна заставили ее кожу погрубеть, ресницы и брови выгорели от жара, да и руки ее были совсем не похожи на женские. Она носила рубаху и штаны и вздумай она проделать такое где-нибудь ближе к югу, где кишмя-кишели жрецы Пришлых Богов, ее сожгли бы на костре за ересь. Но здесь на северо-западе люди еще поклонялись Предвечному, и влияние жрецов было не так сильно.
Халла не отличалась словоохотливостью, больше молчала, за что Чужой был очень ей благодарен - он не выносил бабьей трескотни. Только одно было плохо - взгляд у Халлы был очень тяжелый. Иной раз Чужой, работая топором у поленницы, начинал ощущать, как горячо становится между лопаток, словно тягуче ползет по ней опрокинутый ковш смолы. В такие моменты Чужой ругался сквозь зубы и думал, что лучше бы она болтала.

Прошла неделя, и, коротая вечер как обычно, - Халла за плетением веревки из пеньки, Чужой за полировкой меча,- он вдруг отложил оружие в сторону и сказал негромко:
-На Северный Тракт как мне выйти?
Халла замерла, не выпуская из рук веревку.
-Это зачем еще?
-Загостился я у тебя, - хмуро ответил Чужой, досадуя на нее. Вроде умная баба, чего дурацкие вопросы-то задавать?
Халла недоуменно моргнула, затем отложила веревку и переплела пальцы.
-Плохо тебе здесь? - вдруг спросила она тихим, почти дрожащим голосом.
-Почему плохо? – в свою очередь удивился Чужой.
-Тогда зачем тебе уходить?
-Домой я иду, - помрачнел Чужой, повторяя давно заученную фразу.
-Чума от нас тогда на север ушла… Есть ли тебе куда идти?
Чужой замер. Когда он покидал дом еще сопливым юнцом, крови не нюхавшим, дома оставались только старые родители. Если чума ушла на север, то живы ли они еще? Только сейчас он осмелился признаться самому себе, что больше всего боялся, что не застанет их в живых и найдет на родине лишь покосившийся обветшалый одинокий дом. А что может быть хуже, чем видеть мертвым родное гнездо?
А здесь Халла… Живая, теплая…
Он впервые посмотрел на нее другим взглядом, и Халла поняла, вспыхнула, спрятала дрожащие, обожженные, в шрамах, пальцы под кожаный фартук.
-Может, ты и права,- вполголоса отозвался Чужой.
Что ему терять-то? Да и Халла баба хорошая, работящая. Жаль ее, не дождется ведь мужа, давно уж истлел где-нибудь в перелеске со стрелой меж лопаток.
-Иди сюда,- позвал он, уже по ее глазам видя, что она пойдет.


Вестмарцы так его и не приняли, но Чужому было все равно. Он помогал Халле в кузнице, ездил на охоту и заготавливал солонину. Приходящих к ней заказчиков становилось все меньше и меньше, и Чужой хмурился, понимая, что причина в нем. Ему было безразлично, что думает о нем тупоголовое мужичье, но своим присутствием он лишал Халлу и без того скудного заработка. Да и она сама вроде и была довольна, что он остался, но все так же, когда думала, что он не видит, продолжала смотреть в спину своим тяжелым немигающим взглядом.
Словно она ждала от него чего-то, а подсказать не могла. А сам он не понимал, и это начинало его раздражать.
И дерево это дурацкое наводило на него непонятную тоску. Мертвое и иссохшее, но украшенное узорными колокольчиками, оно напоминало Чужому обряженного для последнего пути мертвеца, которого родичи никак не могут проводить в мир иной.
Он спросил у Халлы об этом дереве, и она, разом изменившись в лице, рассказала, что колокольчики кует она сама, по одному за каждый год, что муж ее отсутствует дома.
Деревце умерло в год, когда кузнец ушел на войну, и Халла поняла этот знак по- своему.

Однажды ночью, лежа в постели, он спросил ее о муже и почувствовал, как напряглась под рукой ее спина.
-Зачем тебе? - хрипло спросила она.
-Знать хочу, потому и спрашиваю.
-Бильд. Бильд-кузнец. Любила я его,- отозвалась Халла, помолчала и добавила. - И сейчас люблю…
Сказала и спрятала лицо у него на груди, словно устыдилась своих чувств.
А Чужой продолжал лежать, глядя в темноту и думая о том, что все- таки счастливчик он был, этот Бильд-кузнец. Уж сколько лет минуло, а любит его жена и ждет. А он- то кто сам? И что у него есть?
Чужак. Был, есть и будет. И чужую жизнь ему не прожить, как ни старайся.


Халла бежала так быстро, как только могла, спотыкаясь и хрипло, тяжело дыша. Ветки исхлестали ее лицо в кровь и царапины саднили от пота. Маленький молот, висевший на боку больно бил по ногам, но Халла не смела его бросить. Кубарем скатившись с пригорка, она с дикой радостью увидела впереди на тропинке петлявшей через луг знакомую фигуру.
-Б-и-и-и-ильд!- завопила она во всю силу своих легких, так что даже в груди стало больно от надсадного крика, и припустила еще быстрее.
Услышал, остановился. Да и мудрено было не услышать.
Досада и тоска отразились на его смуглом лице, при виде несущейся к нему Халлы.
-Ну, зачем ты…
-Бильд!
Халла подлетела к нему, резко остановилась, словно наткнувшись на невидимую преграду, с мольбой протянула руки.
Он вздрогнул, в глазах появился холодок.
-Как ты назвала меня?
-Бильд…-губы Халлы дрогнули.
Лицо Чужого стало суровым, острым. Он шагнул навстречу, обхватывая цепкими пальцами ее плечи, впился так, что стало больно. Халла поморщилась, но не отступила.
-Слушай меня… Слушай! - он грубо встряхнул ее. - Я не Бильд. Я не твой муж! Твой муж мертв, черт возьми, а я не он! И я не смогу им стать, когда же ты поймешь? Халла, прошу… Ради себя самой пойми!
Глаза Халлы странно заблестели.
-В который раз ты говоришь мне это…- горько прошептала она.-В который раз приходишь и говоришь одно и тоже. Когда ты перестанешь упорствовать? Я устала, ты не представляешь, как я устала.
Чужой смотрел ей в глаза со все возрастающей тревогой.
-Халла, помилуй Предвечный, о чем ты?
-Десять лет, Бильд, - продолжала она бормотать, глядя сквозь него. - Десять долгих лет я жду тебя, а ты приходишь и говоришь, что должен уйти, что ты не мой муж. Я устала ждать тебя домой и ковать, ковать их…Ты ведь слышишь их, правда?
Лицо Чужого исказилось.
-Халла, ты же безумна! Сруби это проклятое дерево и начни, наконец, жить!
-Я знаю, - затрясла головой вдова кузнеца. – Но какая разница? Что тебе до моего разума, муж мой, когда я так тебя люблю? Ради тебя я научилась ковать, вспоминала все, чему ты учил меня, все, что я видела сидя в углу кузницы, когда ты работал…
Чужой опустил руки, и уже Халла, цеплялась за него, с надеждой вглядываясь в его лицо:
-Помнишь, ты сказал мне, что вещь будет жить, только если вложить в него частичку сердца. Я вкладывала в каждый из них, но неужели я отдала мало себя, раз ты хочешь снова уйти?
Чужой с трудом расцепил ее пальцы, судорожно сведенные на его плечах.
-Халла,- как можно мягче произнес он, понимая, что она все равно не слышит его, как не слышит никого уже долгие годы.- Вернись домой, прошу…
-Я вкладывала в них и часть твоего сердца! Почему же ты не слышишь их? Почему?
Крик Халлы взвился над летним лугом, словно испуганная птица и Чужой заглушил его, обняв ее и уткнув головой в плечо. Халла мелко дрожала как в лихорадке.
-Прости, - прошептал он в спутанные светлые пряди, в которых застряли травинки.
-Прости меня, Халла. Возвращайся домой. И я вернусь.
Она подняла вспотевшее исцарапанное лицо.
-Обещаешь?
-Обещаю.
Он выпустил ее из рук и, повернувшись, сделал всего несколько шагов, когда Халла обреченно выдохнув, натруженной рукой подняла висевший на поясе молот и с одного удара проломила ему череп.

Домой она вернулась к вечеру, держа в одной руке покрытый засохшей кровью молот, а во второй красный скользкий комок. Она раздула мехами почти погасшую печь и, плотно закрыв дверь, начала ковать.
Щербатый месяц уже повис над Вестмаром, когда Халла вышла из пышущей жаром кузни, утирая заливающий глаза едкий пот. Стащив рукавицы, она бросила их прямо в пыль и, держа на красной, покрытой кровоточащими мозолями ладони новый колокольчик, направилась к Древу.
Она привязала его к голой сухой ветке и, качнув пальцем, осела на землю.
-Еще один, Бильд. Еще один. В нем частица сердца твоя и моя… Их уже так много, ты ведь должен услышать их! Они звонят для тебя, они зовут тебя домой…
Она медленно раскачивалась вперед и назад, сложив на коленях ноющие от работы руки и смотрела в темноту дороги сухими воспаленными от дыма глазами.

А в ночи тоненько звенел колокольчик….

---

Зло в твоих глазах. Часть десятая

Зло в твоих глазах. Часть десятая
Название: Зло в твоих глазах
Автор: умка
Бета: rettler
Фандом : Тор, скандинавская мифология.
Статус: в процессе
Персонажи, пейринг: Локи, Тор, Сиф, Фандрал, Вольштагг, Фрейя, Ангрбода, Ньерд, Сигюн, Бальдр. Пока преслэш.
-Как ты посмел? - Ангрбода была в ярости, и ее голос звенел от еле сдерживаемого гнева.
Бюлейст лишь заложил большие пальцы рук за пояс, и надменно хмыкнул.
Эта усмешка взбесила Ангрбоду еще больше, и она отвесила родичу знатную затрещину.

продолжение в комментах

Етун дернул головой, попятился и бросил на нее злобный взгляд:
-Ты ударила меня, женщина! - прорычал он.
-Я бы снесла с плеч твою дурную башку, если б не запрет отца! - рявкнула етунша. И стоящие поодаль придворные етуны спрятали усмешки, наклонив головы. Крутой характер принцессы был притчей во языцех во всем Етунхейме. Король Лафей ценил приемную дочь за редкостный острый, словно бритва ум и хладнокровие. Чего, к сожалению, не хватало ее брату Бюлейсту. Принц был недалеким, заносчивым и самодовольным, но сестра, несмотря на юные годы, крепкой рукой держала в узде и самого Бюлейста и весь королевский двор.
-Все вон!- все еще дрожа от гнева, бросила принцесса, и етуны поплелись к выходу.
Ангрбода прошлась по покоям, пытаясь унять бушевавший в ней гнев и вновь обрести спокойствие. Бюлейст все еще злобно зыркал на нее, потирая горевшую после удара щеку.
-Если ты еще раз посмеешь..-начал было он.
-Заткнись, - отрезала принцесса, садясь в кресло и нервно поворачивая на изящном пальце кольцо с печатью. – Одно мое слово и ты лишишься головы, дорогой брат. Уж поверь, отец только вздохнет с облегчением, узнав, что кочан, который ты носишь на плечах, наконец-то распрощался с телом. Хлопот будет меньше всему королевству. Ты еще не понял, что тебя еще не прирезали как овцу только потому, что опасаются моего гнева? В конце концов, - ее губы скривила горькая усмешка,- мы все еще мой брат и все еще приемный сын короля. И благодари пресветлое имя Имира за то, что я намереваюсь сохранить втайне от отца твой проступок.
-Но почему? - с Бюлейста разом слетала вся спесь. - Он прямой наследник Лафея! Он должен сдохнуть, иначе когда-нибудь он отберет у нас трон!
-У «нас»! - нервно хохотнула Ангрбода. - Как ты мил в своей наивности, братец.
Вот именно потому, что он прямой наследник Етунхейма, Локи должен жить, и быть невредимым.
-Зачем? - едва не взвыл Бюлейст. - Ты сама хочешь вручить этому выродку Етунхейм на тарелочке?
-Ты безнадежный идиот, Бюлейст… -с сожалением и горечью прошептала Ангрбода. –Мне не нужен мертвый принц Локи за которого, как только правда вскроется, а она вскроется, ибо все тайное становится явным, будут мстить сразу два королевства. Ты считаешь, Тор простит етунам смерть брата, а Асгард спустит с рук Етунхейму убийство царевича? Считаешь, Лафей простит тебе, приемышу, смерть родного сына? Поди вон… Я не собираюсь более тратить на тебя свое время. И запомни, если с головы Локи упадет хотя бы один волос по вине кого-либо из етунов, спрашивать я буду с тебя.
Бюлейст качнул желваками и молча убрался из покоев сестры. Принцесса прикосновением руки потушила горящие вокруг кресла магические шары, и осталась сидеть в полной темноте…

Рассвет мазнул по лицу Локи мягким лучом, принц ,поморщившись, отвернулся и тут же уткнулся носом в копну волос всхрапывающего Тора.
- Эй, - Локи чихнул и ткнул брата в плечо. - Подъем, твое высочество, солнце уже высоко.
Тор заворочался, что-то невнятно бурча себе под нос, шумно зевнул и потянулся, встряхнув спутавшимися волосами.
-И это - наследник, - с прискорбием констатировал Локи, - ревет как медведь по весне. О, я уже слышу божественный голос Фандрала во дворе. Видимо он блюет. Услада для слуха, етун меня возьми.
Младший принц поднялся и натянул штаны. Тор сел на кровати и со стоном сжал ладонями виски.
-Будь проклята ванахеймская медовуха, - простонал он.
-Будь проклята твоя невоздержанность, брат,- фыркнул Локи. Подойдя ближе, он отвел ладони Тора от лица и мягко положил вместо них свои. Лицо Тора было горячим спросонья и отросшая за ночь щетина мелко покалывала кожу.
-Локи…
-Тс, - шикнул младший. - Закрой глаза.
Тор подчинился, не задавая вопросов и тут же ощутил, как с пальцев брата струясь, течет прохлада, впитывается в поры, проникает глубоко под кожу, туда, где пульсировала мучительная боль.
-Это…
-Это магия, брат. Помолчи же…
Тугой раскаленный комок боли расплетался, понемногу растворяясь в прохладе пальцев Локи, и Тор даже заурчал от удовольствия как огромный кот. Желая, чтобы это божественное ощущение длилось дольше, он даже перехватил ладонями узкие запястья брата, крепче прижимая их к лицу.
-Хватит с тебя, - Локи вдруг отступил назад ,чуть ли не выдирая руки из крепкой хватки Тора. - Одевайся , мы и так потеряли кучу времени.
Тор поднял на него осоловелый взгляд
-Как твоя рана? - вдруг вспомнил он.
-Жить буду, - отозвался Локи, застегивая на груди камзол. - Пару магических приемов и к вечеру затянется.
О том, что едва начавший восстанавливаться магический потенциал он только что благополучно спустил на излечение похмелья Тора, Локи предпочел умолчать. Рана покраснела и воспалилась, но младший принц хладнокровно застегнул камзол и, натянув сапоги, вышел во двор.
Фандрал и Вольштагг соперничающие цветом лица с весенней зеленью уже были в седлах и изо всех сил старались принять вид достойный Асгардского посольства. Сиф хранила хмурое молчание, а Фрейя уже заняла свое место в повозке и насмешливо поглядывала из- под полога на «бравых» телохранителей сиятельного Тора. Ванийка выглядела отдохнувшей и свежей, а на ее шее переливаясь в лучах рассветного солнца, сиял Бринсингамен. Локи хмыкнул про себя, в очередной раз, подивившись наглости и беспринципности Фрейи.
-Утро доброе прекрасная Фрейя.
Ванийка кивнула в ответ.
-Вы сегодня затмеваете само солнце, божественная,- улыбка Локи сочилась ядом, и ванийка почувствовала скрытый подвох.
-Благодарю, принц, - она чуть склонила голову и стрельнула взглядом остро и испытующе.
-Это фамильная реликвия? - не унимался Локи. Его понесло, внутреннее раздражение и злость, вкупе с ноющей болью в боку прорвались из его уст волной яда.
Красивое лицо Фрейи застыло словно маска, бесстрастное и холодное, лишь в глубине глаз полыхнул яростный огонек.
-Вы интересуетесь драгоценностями, мой принц? До сего дня я полагала, что вас больше интересуют книги.
- О, круг моих интересов весьма разнообразен, - продолжал скалиться Локи. - Да и как пройти мимо такой искусной работы? Ковали цверги, я так понимаю?
Губы ванийки сжались сильнее, превратившись в узкую раскаленную от злости полоску.
-Такую красоту могли сработать лишь альвы, - вмешался в разговор простодушный Вольштагг.
-Не скажи,- с готовностью возразил Локи,- Знавал я одного цверга…Искуснейший мастер, к слову. Да вот беда, бедняга по простоте душевной слишком задешево отдавал свой товар…
Тонкий веер, которым до этого механически обмахивалась Фрейя, жалобно треснул и разлетелся на куски, судорожно стиснутый изящной рукой ванийки.
-Какая неприятность, вот он жалкий удел красивых безделушек, - с притворным сожалением вздохнул Локи и, перехватив взгляд Фрейи, понял, что только что нажил себе смертельного врага.
На улице, наконец, появился Тор, и процессия получила возможность двинуться дальше. Старший Одинсон вновь занял свое место подле повозки ванийки, но был немало раздосадован некоторой холодностью, которую Фрейя даже не пыталась скрыть.
Локи ехал позади всех и, покачиваясь в седле, улыбался собственным мыслям. Фрейя затаила на него злобу, несомненно, но младшего принца отчасти это даже раззадорило. Во всяком случае, отдать приказ об убийстве Локи она не могла. До сегодняшнего утра она относилась к младшему Одинсону как к пустому месту, и не смогла скрыть своего гнева, обнаружив перед собой достойного противника, проникнувшего в тайну Бринсингамена. При всей своей кукольной красоте Фрейя отнюдь не была набитой дурой, и Локи понимал, что затевая с ней свару на землях ее отца, рискует не только своей головой, но и головами Тора и остальных. Но до чего же сладким было ощущение мстительного превосходства, а азарт будоражил кровь и пьянил разум, не хуже ванахеймской медовухи.
Теперь же ход был за Фрейей.
Двое врагов, а они только-только пересекли границу Ванахейма. Недурно, Локи, недурно. Путешествие обещало быть весьма занятным….

запись создана: 25.07.2012 в 16:25

---

Приплясывала вместе с мальчишками)))

@темы: Блаженны прыгающие ибо они допрыгаются с), Етицкий в рот компот, Прикольные писюнчики, Ультрамариновый ебозаврик

---

Песенный флешмобчик

Прилетело от Соны)
Суть флешмоба такая: Нужно выбрать 7 любых песен, которые тебе очень-очень нравятся в данный момент времени, озвучить список публике отдельным постом и выбрать 7 жертв. Жертвы отписываются у себя точно так же в обязательном порядке.

Оч понравилась эта группа.Внизапна)

Listen or download Beltaine - Bring to the Boil for free on Prostopleer

Мельницу буду любить всегда. А еще и в сочетании со стихами Высоцкого..

Listen or download Мельница Баллада о книжных детях for free on Prostopleer

Немного старого доброго рока)))

Listen or download Skid Row 18 and Life for free on Prostopleer

Чуток волшебства))

Listen or download Alizbar Блики солнца на воде for free on Prostopleer

Любимые Линки которым изменить невозможно:

Listen or download Linkin Park Castle Of Glass for free on Prostopleer

И наши ребята которые приятно удивили свежестью исполнения:

Listen or download АлоэВера Не помню - не было for free on Prostopleer

А это просто тоска по дому:

Listen or download Пікардійська Терція Очі відьми for free on Prostopleer

Осаливаю в свою очередь:
Fox Kitsune
*KGB*
Izanomi (если вдруг решит завести днев)))
Nyctea7
Red Sally
Feyt
красный шапк

---

Вот такие дамы в армии Повелителя))

Тыц и будет вам Умка)))

---

Вернуться домой.

Вернуться домой.
В подарок для Fox Kitsune
Ваще ни на что не претендую.
просто о Локи и оборотне. Такая встреча вполне могла иметь место быть

У Локи почти не осталось сил. Спать. Спать. Спаааать…
Смерзшиеся веки отказывались подниматься, и очередной шаг давался с огромным трудом, словно к каждой ноге привязали по Мьельниру. Это будет чертовски забавно: етун, умерший от переохлаждения.
Локи усмехнулся, нижняя губа, покрытая инеем, тут же лопнула, и на искрящийся снег упали две тягучие вишневые капли. Проклятая ведьма…Да и он тоже хорош - самонадеянный юнец, полезший на рожон. Так глупо лишиться почти всей магической силы! Локи проклял себя последними словами: он на задворках мира, посреди бескрайней ледяной пустыни, беспомощный как мидгардский младенец, без оружия, еды и магии.
Он истощен битвой и выкачан досуха. Колдовства едва ли хватит, чтобы даже высечь искру
Сколько он сможет так протянуть? Навряд ли очень долго. Стоило попробовать подпитаться силой извне.

Локи стащил обросшие ледяной коркой рукавицы, подышал на негнущиеся пальцы и попробовал призвать свою руну Ансуз. Тщетно. Всегда повиновавшаяся ему по первому зову, Ансуз молчала. Плохо, очень плохо. Не пришла на помощь даже Иса, руна зимы, хотя, казалось, Локи был сейчас в ее стихии.
Молчание и ледяное безмолвие на многие мили вокруг. Лафейсон окончательно пал духом. Да какого же цверга так хочется спать?
Собрав все свои силы в кулак, Локи провел пальцами по окровавленным губам и вычертил на снежном насте Райдо, как свою последнюю надежду.
-Укажи мне путь, - прошептал трикстер и бессильно осел в сугроб. Снег был мягким и почему то теплым. А может это Локи сам заледенел до состояния сосульки? Плевать…Главное что теперь, когда он перестал сопротивляться гибельным объятиям зимы, стало так хорошо и спокойно. Глаза закрылись сами собой - Локи погружался в бархатную манящую темноту.
Он замерзал…
Что-то мягкое и ласковое мазнуло по лицу, пощекотало лоб и щеки. В глаза дохнуло теплым, и острые иглы ресниц оттаяли. Шершавый язычок облизал полурастаявший иней с лица, и Локи открыл глаза. Черным носом-пуговкой об его нос терлась огненно рыжая лисица. Янтарные глаза лукаво блестели с узкой мордочки, словно поддразнивая и заставляя подняться. На лбу лисицы ярко выделялось белоснежное пятнышко.
-Чего тебе? -прошептал Локи. Лисица закружила вокруг него, изящно, почти невесомо, ступая по снегу лапками в черных носочках, подтолкнула носом, вставай, мол.
Трикстер завороженно следил за прекрасным животным, но сил даже на то, чтобы просто подняться не было. Лисица… Откуда здесь взялось живое существо, в этой вымерзшей пустоши?
Локи приподнялся на локтях, перекатился на бок, попытался встать и упал. Стиснув зубы попытался снова и, наконец, поднялся. Рыжий факел лисьего хвоста пламенел впереди, и трикстер тяжело передвигая ноги, пошел на этот маяк. Это и есть знак Райдо? Руна дороги всегда служила ему верой и правдой, выводя из тупиков и закоулков девяти миров, которые молодой маг только начинал постигать, движимый неуемным любопытством.
Он шел и шел, выбираясь из одних сугробов и проваливаясь в другие. Лисица бодро трусила впереди, словно ее не страшил лютый холод и не беспокоило отсутствие убежища. Иногда она останавливалась, терпеливо поджидая пока Локи поравняется с ней и вновь устремлялась вперед.
Они обогнули сопку, и Локи остановился как вкопанный, не веря своим глазам. Пещера. Вход в нее зиял черным провалом , резко контрастирующим с девственной белизной снега. Лисица юркнула в пещеру, и Локи не заставил себя долго ждать.
В пещере было тепло и сухо, и , хвала Имиру потрескивал огонь!
Локи бросился было к огню, но тут же остановился нахмурившись. Дыма не было. Огонь горел сам по себе на утоптанном земляном полу без веток и сучьев. Колдовство. Нужно было сразу сообразить, видно действительно мозги отморозил. Маг отступил назад к выходу, принимая оборонительную позу. Лисичка издала странный звук похожий на смех свилась в тугое меховое кольцо и выпрямилась, уже приняв человеческий облик.
Или не совсем человеческий?
Локи прищурился, глаза болели от нестерпимого сияния снега, и зрение вполне могло его подвести.
-Ты видишь то что видишь Локи, -усмехнулась подходя к нему совсем юная девушка с янтарными лисьими глазами.
-Ты… хрипло произнес Локи.-Ведьма?
-О нет,- хохотнула девушка и, поднырнув под его выставленную в оборонительном жесте руку, потерлась макушкой о его ладонь и так же резко отпрянула.
-Я Ногицунэ, дикая лисица, живу где хочу и гуляю сама по себе.
-Почему ты меня спасла?-Локи медленно опустил руку все еще недоверчиво поглядывая на обнаженную красавицу, укрытую лишь каскадом огненно рыжих струящихся волос.
-Кицунэ-обманщик, кицунэ-шалун,-пропела незнакомка плавно на носочках кружась по пещере.-Неправильно спрашиваешь, Локи Лафейсон.
-А как же правильно?
-Для чего… вот верный вопрос.
Она остановилась прямо перед ним и отбросила падающую на лицо прядь: на лбу оборотня красовалось белое пятно в виде руны, хорошо знакомой Локи.
-Ансуз…
-Твой знак, твоя печать,-склонила голову на бок Ногицунэ.-Ты призвал, я пришла. Ты должен жить.
-Жаль не все считают так как ты,-усмехнулся Локи почувствовав наконец как дико он устал. Он опустился на колени около костра, с трудом стаскивая с плеч промерзший насквозь плащ.
-Где я?
-А где бы ты хотел быть?-Ногицунэ мгновение назад стоявшая за его спиной оказалась перед ним, по другую сторону костра. Текучая и подвижная как ртуть она перетекала с места на место так быстро, что даже острое зрение Локи неспособно было отследить ее передвижения.
-Дома.
-Что для тебя дом?
Локи открыл было рот, и тут же закрыл.
-Место где тепло, где спокойно и ты чувствуешь себя в безопасности?-Ногицунэ склонила голову к плечу. Ее волосы заструились по спине, обнажив стройное молочно-белое тело, но девушка нисколько не смущалась своей наготы.
-Можно сказать и так.
-Тогда ты дома, Лафейсон.
-Ты не понимаешь..
-Нет это ты не понимаешь, -девушка смешно дернула носиком.-Дом это не четыре стены возведенные в определенном месте. Это то, что ты носишь в сердце, твои мысли и воспоминания, твои чувства, твоя любовь.
-Любовь? Чушь…
Ногицунэ нахмурилась
-У тебя никогда не будет дома, Локи Лафейсон,-с грустью сказала она.-Я вижу это в твоих глазах. Не зря Райдо так слушается тебя. Ты вечный странник, из мира в мир из жизни в жизнь. Это печально. Очень печально. Теперь я вижу это в пламени.
-Что же еще ты видишь?
-Смерть. И одиночество. Вижу твоих детей и твою жену, но все они будут мертвы.
-Достаточно,-дернул плечом Локи.-Не хочу слушать.
-Ты спросил. Пламя ответило. Не я.
Она скользнула к нему на колени и, обвив руками, вжалась носом в ямку за ухом.
-Что ты делаешь?-удивился Локи.
-Пламя хочет этого. Я должна дать тебе силы, иначе ты не сможешь идти дальше.
-Ты всегда слушаешь свое пламя?- против воли улыбнулся Локи, поворачивая ее личико к себе.
-Я рождена из пламени и пламя порождаю. Как я могу не слушать свое естество?
-Верно.
Локи обнял ее, зарывшись лицом в волосы Ногицунэ, и с наслаждением вдохнул ее запах. Запах огня, ветра и странствий. Он втягивал их в себя полной грудью, скрупулезно откладывая их в памяти, запоминая каждое мгновение. Теперь он знал, что сможет в любой момент вернуться домой.

@темы: Слушайте меня ушами (с), Тягучая сладкая смерть, Локи сидит тихо и никого не трогает(с), дитятко ётунское

---

Красота ж ты моя красавунная...

О кудряш моего сердца, о жар моих чресел, о ромашка ты моя сеновальная...
*утекла в нирвану*

---

Аз есмь Старк)

Кто ты в Вестеросе? by fandom PLIO 2012

---

12.10.2012 в 01:13

Пишет  Im SherLOCKED:

СРАНЬ ГОСПОДНЯ *________*

(c)

---

Други! Этот стон у нас оридж зовется)

Знаю что подавляющее большинсво из вас ждет продолжения фиков по определенному фандому, но чтобы скрасить ваше ожидание предлагаю одну из историй которую я нежно люблю.
Это мистический оридж, как всегда впрочем) но Умк очень любит основывать их на реальных событиях и приправлять повесвование еще и легендами.
Надеюсь, придется по вкусу)

«Пожиратель Грехов. Тиль»
Авторы: ymka, KGB
Жанр: мистика, драма
Персонажи: Тиль Холт, Алек Томски, Ричард Манслоу, Курт Айзекс, Уильям Зевски
Предупреждение: Наличие сцен насилия, описание реальных ритуалов.
Статус: Закончен.
Комментарии: приветствуются.


Ничто не даст такой печали,
Как груз греха.
Твой плот от берега отчалил,
Течет река.
А на раскаянье – ни звука...
Ты не прощен.
К тебе потянется старуха -
Сорвется стон.
И далеки ворота рая –
Пусть близок свет.
Ты жил, не ведая, не зная –
Прощенья – нет.

[c][/c]

Хорлингтон, Англия.
Иногда Тиль Холт хотел бы не иметь сердца.
В такие дни, как сегодняшний, это желание ощущалось особенно остро, но неуместное чувство приходилось уже по привычке душить в зародыше.

Алек не одобрял душевных терзаний по этому поводу, о чем Тиль очень хорошо знал, а потому испытывал раздражение и от неодобрения Алека, и оттого, что приходилось таиться. Хотя где-то внутри Тиль смутно ощущал правоту своего спутника.
Завершив обряд, он некоторое время провел в кресле рядом с кроватью умирающего, скрючившись от сильных, но уже ставших привычными болей в груди, потом выпрямился, что стоило новой вспышки боли в области сердца, и вышел из спальни в гостиную. Несколько пар глаз, с плохо срываемым страхом воззрившихся на него из разных углов комнаты, вызвали у молодого человека неприятное чувство. Присутствующие напомнили ему стаю нахохлившихся стервятников, слетевшихся к агонизирующему животному в ожидании скорой поживы.

Но разве он мог ожидать чего-то иного?

- Я сделал то, что требовалось, - произнес он негромко, и в одно мгновение комната оживилась, наполнившись шуршанием одежд и гомоном приглушенных голосов, резанувших по слуху Тиля.
Он двинулся к выходу, морщась, когда к нему невзначай прикасались краями траурных одежд. Единственным желанием было скорее выбраться на воздух. У самой двери его крепко взяла под локоть мужская рука, и Холт вздохнул с некоторым облегчением.

- Сейчас, - пробасило над самым ухом. Алек всегда знал, что ему было нужно.
На улице Тиля вывернуло рядом с цветочной вазой, и он с досадой отер запачканный рот шелковым платком.

- Трудновато пришлось?
- Как видишь, - немного сварливо отозвался Холт. Во рту ощущался противный привкус желчи, который хотелось немедленно перебить.

- Хорошим же фруктом был покойный, что даже предсмертное кушанье становится его гостям поперек горла, - осклабился Алек, ничуть не смутившись под укоризненным взглядом Тиля. - Ничего, Тиль, как бы то ни было, заплатил он за свое последнее удовольствие более чем щедро, потому мы скоро поправим твое самочувствие.

- Не говори мне об этом, - Тиля передернуло, когда они шли к наемному экипажу, поджидавшему у ворот усадьбы.

В то же мгновение на его плечо опустилась тяжелая рука спутника.
- Мы уже не раз обсуждали это, Тиль, - сурово произнес Алек. - Это твое призвание, твое предназначение, понимай, как хочешь, но чем быстрее ты не только примешь, но и поймешь это, тем легче тебе будет.

- Легче? - пожал плечами Тиль. - Ты сам веришь в то, что говоришь? Как может полегчать от бремени чужих грехов?

- Может, - уверенно заявил Алек. - Как только ты изменишь свое отношение к происходящему.
Тиль предпочел прервать их извечный спор и, забравшись в экипаж, откинулся на бархатные подушки и закрыл глаза.
Тиль Холт был уникальным человеком. Он был представителем редчайшей профессии и совершенно исключительных способностей, приносивших ему не только внушительную прибыль, но и большие страдания.
Он был Пожирателем грехов.

Древний языческий обряд, уходивший корнями в глубокое средневековье, почти забытый в начале нового века, и перешедший, скорее, в разряд мрачных легенд, стал источником существования молодого человека с того самого момента, как Алек открыл ему правду о его предназначении.
Мерное покачивание экипажа, цоканье копыт лошадей по мостовой убаюкали измученного молодого человека, и он задремал. Сон его, как всегда после проведения обряда, был дерганым и неспокойным, но на уровне подсознания Тиль ощущал себя в безопасности. Алек был рядом и в случае чего прекрасно мог защитить их обоих и от подвыпивших гуляк, и от бродяг с большой дороги, и от служителей закона, и от более серьезной опасности, неизменно таящейся во мраке, в который все чаще приходилось погружаться Тилю.

Алек из-под полуопущенных ресниц наблюдал за своим питомцем, и любой человек, не знавший Алека Томски, мог легко обмануться кажущейся расслабленностью его позы и беззаботностью спутника Тиля. На самом деле это была машина для убийства, холодная и расчетливая, обладающая звериным чутьем и недюжинным умом, что, вкупе с довольно грубоватой внешностью, могло ввести в заблуждение даже самого искусного физиономиста. Алека можно даже было назвать привлекательным, но его красота была грубоватой, неизящной, что, впрочем, не мешало ему пользоваться успехом у женщин.
Кроме того, у него тоже был дар.

Алек был довольно сильным медиумом, и вместе с Тилем Холтом, пожирателем грехов, и полной противоположностью самого Томски, они составляли довольно пикантный дуэт.

Экипаж тряхнуло на выбоине, и Тиль приоткрыл глаза. Алек тут же смежил веки, делая вид, что крепко спит. Холт усмехнулся и снова закрыл глаза: его страж не дремал.

Алек появился в жизни Тиля в день его пятнадцатилетия как раз накануне экзамена по богословию. Вручив настоятелю монастыря некую бумагу, он в почтительных, но твердых выражениях изъявил желание без промедления видеть своего племянника Тиля Холта.

Юношу привели, и он, со смущением и робостью переступая порог, поднял взгляд на рослого плечистого мужчину, стоящего рядом с отцом-настоятелем и называвшегося его дядей. До сегодняшнего дня Тиль был уверен, что он круглый сирота.

Новообретенный дядя тут же сжал растерянного племянника в медвежьих объятиях, так, что у бедняги затрещали кости, посетовал на хрупкость юноши, рассыпался в цветистых благодарностях отцу настоятелю, что было странно ожидать от человека его наружности и склада, и тут же отправил Тиля за вещами. Монастырь они покинули в течение часа, так поспешно, что мальчишка еле успел попрощаться со всеми, кто был ему дорог.

Поначалу юноша, ошарашенный столь резкими переменами в его жизни, сидел на сиденье наемного экипажа, напряженный как струна, и рассматривал свалившегося как снег на голову дядю с плохо скрываемым беспокойством. Тот, в свою очередь, не спешил развеять тревоги Тиля, и, казалось, наслаждался эффектом, произведенным его появлением. Наконец, нервы юноши не выдержали:

- Прошу прощения, сэр… Видите ли, я не то, чтобы не рад вас видеть, но сегодняшнего дня я не знал, что…

- Да брось,- осклабился попутчик, и Тиль замолчал, стушевавшись. - Конечно же, ты не рад. Как можно радоваться непонятному мужику с рожей душегуба, который появился, как черт из табакерки, и наплел историй о родстве и чудесном воссоединении семьи.

- Так вы…

- Что касается родства, то тут я не соврал. Я Алек Томски, брат твоей покойной матери Катарины Томски, - при упоминании имени женщины лицо мужчины омрачилось, а между бровей пролегла глубокая складка.

- Матери…- эхом повторил Тиль.

- Ну да, матери. Уж не думаешь ли ты, что был рожден от духа святого, - проворчал Алек.

- Не богохульствуйте, сэр, - вскинулся монастырский воспитанник.

- Умерь свой пыл, племянничек, - поднял ладонь в примиряющем жесте Томски. - Я не хотел оскорбить твои религиозные чувства, но, поверь, тебе предстоит узнать и увидеть такое, что серьезно пошатнет твое религиозное мировоззрение.

- Куда мы едем? – встревожился Тиль.

- Мы едем к Ричарду Манслоу, в Ратлингхоп, графство Шропшир.

- А кто он такой?

- Последний на данный момент Пожиратель грехов.
Ратлинхоп был старинной патриархальной деревушкой в самом сердце Шропшира, в двенадцати милях к югу от Шрусбери, и чем ближе экипаж подъезжал к месту назначения, тем больше бледнел Тиль. От своих наставников в монастыре он слышал о людях, подобно Ричарду Манслоу занимающихся богопротивным делом пожирания греха, но никак не думал, что придется встретиться с одним из них лицом к лицу. Какие дела могут быть у его дяди с таким человеком? Тиль терялся в догадках. Алек Томски внушал ему если не страх или благоговейный трепет, то уважение, граничащее с опаской так уж точно.
От природы Тиль не был трусом, хотя излишнюю впечатлительность его могли списать на слабость характера, люди абсолютно не знавшие Холта. Он рос замкнутым и малоразговорчивым парнишкой, немного раздражительным, особенно когда его отрывали от излюбленного времяпрепровождения - чтения книг или рисования карандашных этюдов.

«Нервничает», - лениво отмечал про себя Томски, не перебросившийся за все время пути с новообретенным племянником и десятком предложений. За окнами экипажа проплывал унылый осенний пейзаж, и копыта лошадей чавкали по грязи, нагоняя сон. Улыбаясь собственным мыслям, Томски устроился поудобнее и закрыл глаза.

Тилю, напротив, было не до сна. Он угрюмо смотрел в окно, на расстилавшуюся перед ними холмистую местность, неприветливую и мрачную под пеленой мелко моросящего дождя. Его жизнь, в одно мгновение совершив грандиозный кульбит, перевернулась с ног на голову. Он, привыкший всю жизнь считать себя сиротой, неожиданно обрел семью. И пусть она состояла из странного здоровяка мрачноватого вида, это все же была семья. Но таинственность, окружающая Алека, и род его занятий не на шутку тревожили и так выбитого из колеи молодого человека. Между тем экипаж подъехал к Ратлингхопу. Внезапно Алек открыл абсолютно незаспанные глаза и произнес:

- Приехали, парень.

Постучав в стенку экипажа, давая знак вознице, чтоб остановился, Томски открыл дверцу и лихо спрыгнул на землю, превращенную дождями и проезжающими экипажами в грязное месиво. Деревенька выглядела неприветливо и уныло, лишь пробегающая мимо куцая дворняга звонко и заливисто облаяла приезжих.

- Ну же, Тиль! - осклабился Алек, потирая затекшую поясницу. - Что за кислая рожа у тебя? Видишь? Нас приветствуют!

Вытащив из экипажа туго завязанные дорожные мешки, он кинул один племяннику, а второй взвалил себе на плечи.

- Старый ворчун, наверное, уже заждался. Пошли.

Ричард Манслоу жил на противоположном конце деревушки в приземистом каменном доме с пыльными подслеповатыми окнами.

- Эй. Ричард! - гулкий бас Алека, открывшего входную дверь дома Манслоу, прогрохотал по дому.

- Томски, камень тебе в печень, когда ты перестанешь орать, словно банши, заходя в мой дом? - сварливо отозвался из глубины дома хозяин и, наконец, появился сам.

Манслоу был кряжистым неприветливым стариком с кустистыми бровями и бородой которая давно не знала гребня. Руки его, узловатые, с большими ладонями, были несколько длинноваты, чем придавали ему сходство с большой обезьяной.

- Явился, наконец, польская твоя рожа, - проворчал Ричард, подходя ближе. - Долго же тебя не было видно.

- И вот, почему.- Алек вытолкнул вперед оробевшего Тиля.

- Добрый вечер, сэр,- поздоровался юноша.

Манслоу не ответил на приветствие, а вместо этого хмуро осмотрел Тиля со всех сторон, словно покупал на рынке рабочую лошадь и прикидывал, не сдохнет ли она на первой же пахоте.

- Племянник,- пояснил Алек, опуская на плечо Тиля свою тяжелую ладонь.

- Да уж вижу, что не племянница,- буркнул Пожиратель.- Щуплый он какой-то… Ты уверен, что выдержит? - с сомнением взглянул он на Алека.

- Выдержит,- отрезал тот. - Он Томски, в конце концов, и у парня есть потенциал, поверь мне.
Наконец, Тиль не выдержал:

- Может быть, вы прекратите говорить обо мне так, словно меня здесь нет? Я имею право знать, что вы задумали! - сбрасывая руку Алека, которая предостерегающе вцепилась пальцами ему в плечо.

- Усмири пыл, племянничек. Мы не потребуем от тебя больше, чем ты сможешь.

- Смогу что?

- Ты станешь следующим Пожирателем греха, Тиль.

Тон, которым Алек произнес эти слова, заставил Тиля похолодеть. Новоявленный дядюшка не шутил.
Тиль переводил взгляд с Алека на Ричарда и понимал, что влип по самые уши. Манслоу смотрел на него с насмешливой ухмылкой, дескать, зря Томски возится с тобой, сопляк, не выдюжишь. Лицо Алека, напротив, было бесстрастно. Плотно сжатые губы, шальной огонек в глазах и скрещенные на груди руки - все это говорило о том, что дядюшка скорее свернет ему башку, чем вернет обратно в обитель.

- Я так понимаю, что выбора у меня нет,- хрипло произнес юноша.

- Правильно понимаешь, парень,- одобрительно пробасил Томски.- Я оставляю тебя у Ричарда, для обучения. Сам скоро вернусь. Будь прилежным мальчиком.

- Ну-ну, - прокаркал Манслоу. - Кот в дверь, птичка в окно.

Алек, к тому времени уже открывший входную дверь, обернулся, и улыбка осветила его грубоватое обветренное лицо.

- Он не сбежит. Я знаю…

И он не сбежал…

---

Игры насмерть

И вместо тысячи слов подари рафаэллонапиши сиквел...
По заявкам страждущих, продолжение трилогии "Дитя Мидгарда" и "Приют"

Игры насмерть.
Автор: умка
Бета: нет
Фандом : Тор, скандинавская мифология.
Жанр: AU, слэш
Статус: в процессе
Персонажи, пейринг: Локи/Том, второстепенные персонажи.
От автора: Фик продолжает трилогию «Дитя Мидгарда» и «Приют».
Спасибо несравненной Elinchrstmas за помощь в написании, работа музы –тяжкий труд, спасибо тебе, дорогая) и Chaana, она поймет за что)
Саммари: Локи на время забыл о своей мести асам и наслаждается жизнью со своим «неуклюжим мидгардцем». Чем оборачивается попытка жить вместе и какие сюрпризы принесет Тому его новая роль?


-Тупой цвержий ублюдок!
Локи рявкнул так, что Том подскочил на месте и бросил на него укоризненный взгляд.
-Грунгнир тебе в задницу…
-Локи!
-Что?
-Что ты там творишь?
Трикстер мрачно оглянулся через плечо. В домашних штанах Тома, черной футболке и спадающей на высокий лоб отросшей челкой он выглядел настолько задиристо, что Хиддлстон не сдержавшись, фыркнул.
Локи нахмурился:
-Я веду научный спор, - заявил он.
-В таких выражениях? - Том расхохотался.- В какой холивар ты опять встрял?
-Какой-то мидгардский недоумок спорит со мной по поводу значения пустой руны Футарка,- проворчал Локи.
-Чувствую, я совершил большую ошибку, научив тебя пользоваться интернетом, - заметил Том.
-Зато теперь у тебя всегда бесплатный Wi-Fi, неблагодарный мальчишка.
Том отложил книгу и потянулся.
-Распечатай мне, пожалуйста, файл на рабочем столе, - попросил он.
-Ишь, завел себе помощника, - буркнул Локи, щелкая мышкой.
Забрав с принтера распечатку, Хиддлстон опять развалился на диване и задумчиво уткнулся в листы.
-Что это там у тебя? - с плохо скрываемым интересом спросил Локи, не отрываясь от монитора.
-Материал для новой роли.
-Очередной томный кудряш в манишке?
-Я же говорю: социальные сети плохо на тебя влияют, - вздохнул Хиддлстон, почесав нос. - Ты делаешь успехи в троллинге.
-Меня считают отцом всех троллей, - заметил Локи. - Твоя армия прыщавых и не очень девиц, в первую очередь.
-Всеееех? - протянул Том, пробегая взглядом по строчкам. - Бурная у тебя однако была молодость.
-Ведьмы Етунхейма, и за что мне это!- воскликнул Локи. - Как низко я пал: секретарствую у несносного мидгардца и терплю его насмешки.
-Ну, кто-то же должен этим заниматься, - пожал плечами Том. - После того как ты выжил с этого поста беднягу Люка.
Локи довольно оскалился:
-Меня бесила эта выхухоль. Казалось, еще немного, и он запрыгнет к тебе на ногу как собачка и поимеет в коленную чашечку.
-Локи… - укоризненно посмотрел на него Том.
Трикстер лишь дернул плечом и снова уткнулся в монитор.
То, что Лофт ревнив как сотня цыганок, Том знал уже давно, но с того момента, как их отношения перешагнули дружескую стадию, Локи словно с цепи сорвался. И только пацифизм Хиддлстона и его честнейшие глаза спасали Лондон от груд неопознанных тел.

«Я же Бог», - шипел Локи, как прищемившая хвост змея в минуты особой злости. Собственно у него Том эту фразу и позаимствовал для эпичной схватки с Халком в «Мстителях». Правда, пришлось ее немного приукрасить, но в целом вышло неплохо, и сцена стала одной из самых запоминающихся в фильме.
Локи мрачно просмотрел «Мстителей» и не разговаривал с Томом целую неделю. По странному совпадению сейсмологи зафиксировали за это время небывалую активность нескольких считавшихся уже потухшими исландских вулканов.
После хорошего примирительного секса он все же сменил гнев на милость и миролюбиво заметил, что не кастрирует сценариста, а всего лишь отрежет пальцы, и то не все.
Размышляя обо всем этом, Том валялся на диване и с улыбкой смотрел на торчащие под футболкой худые лопатки Локи.
-Прекращай, - незлобиво буркнул трикстер.
-Что?
-Сам знаешь что.
Локи крутнулся на стуле и вопросительно уставился на Хиддлстона.
-Что? - опять повторил Том.
-Роль вампира, значит.
-Прочел, таки.
-Конечно, прочел. И зачем, скажи на милость, тебе понадобилось примерять шкурку кровососа?
-Это же сам Джим Джармуш, Локи!- воодушевился Хиддлстон, садясь.
Судя по выражению лица Лофта ему было глубоко плевать на Джима Джармуша.
-Я, наконец, прорываюсь в серьезное голливудское кино, - попытался объяснить Том.
-Играя восставший труп? - иронически поднял брови трикстер.
-А почему бы и нет?
Локи почесал кончик острого носа.
-Видишь ли, - продолжил он уже без всякой насмешки,- твой Шекспир был довольно умным человеком. Для мидгардца.
-К чему это ты?
-«Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам», - вздохнув, процитировал Локи.- Некоторых вещей лучше никогда не касаться.
-Ты цитируешь «Гамлета»?
-Да я его скоро наизусть выучу, - закатил глаза Лофт, - при твоей-то любви к декламированию его поэм. Я вполне серьезно, Том. Это как зыбучие пески: на первый взгляд безобидный и красивый пейзаж, а сделай шаг вперед и погибнешь в мгновение ока.
-Это всего лишь легенды, не более.
-Я для многих тоже всего лишь легенда, - резонно возразил Локи. – Я шатался по таким задворкам вселенной, что ты и представить себе не можешь, и насмотрелся всякого. Эти силы лучше не тревожить.
Неожиданно Локи резко поднял голову, словно охотничья собака почуявшая дичь. Его глаза сузились, крылья тонкого носа вздрогнули. Он чуть повел головой в сторону и пробормотал сосредоточенно:
-Мне нужно отлучиться.
Том вздохнул.
-Можно подумать я когда-либо тебя останавливал.
Сухой щелчок пальцами и трикстер растворился в воздухе. Том поднял мягко осевшую на пол домашнюю одежду Локи и аккуратно сложил ее на диване. Он уже привык к этим внезапным позывным из ниоткуда, приходящим в любое время дня и ночи. Локи мгновенно напрягался, становился серьезным и суровым и, бросив несколько слов, исчезал. На сутки, на неделю, как получится. Том никогда не пытался его останавливать, и лишь просил быть осторожнее в своих вояжах по девяти мирам, ибо раз от разу залечивать раны, обрабатывать ссадины и накладывать швы Хиддлстону уже порядком надоело. Локи клялся быть осторожным и возвращался в таком виде, словно сражался со всей армией читаури сразу.
Иногда Локи заявлялся насквозь пропахший псиной, иногда Том осторожно вытаскивал из его волос кусочки водорослей и прилипшие чешуйки, и понимал, что Локи навещал сыновей. Трикстер никогда не звал его с собой, а Том и не напрашивался, несмотря на тоску по Ермунганду. Хиддлстон догадывался, что Локи попросту не хотел, чтобы Том «светился» где-нибудь помимо Мидгарда, он и так тратил достаточно сил на то, чтобы отвести асам глаза.
Но в последнее время Локи начал перегибать палку. Каждого нового знакомого или знакомую Тома Локи нещадно сканировал, каждая поездка ставилась трикстером под неусыпный контроль, съемки, промо-туры, интервью, участие в различного рода светских мероприятиях раздражали его до крайности. Успокаивался Локи лишь тогда, когда Том валялся дома на диване, читая книгу. Том терпел из последних сил. Несколько раз он, правда, пытался заговаривать с Лофтом на тему гиперконтроля всех сфер его жизни, но Локи большую часть претензий отверг, бросив безапелляционное «это все для твоей безопасности».
-Ты же ходячие тридцать три несчастья, - заметил Локи, когда у Тома в очередной раз сдали нервы. Хиддлстон метался по комнате и очень эмоционально выражал свое недовольство.
-Я? - возмущению Тома не было предела. – Это я тридцать три несчастья? И это говоришь мне ты, у которого практически не осталось целых от рождения костей? Я словно посещаю курсы кройки и шитья, учитывая, сколько раз в месяц мне приходится тебя штопать!
Локи лишь пожал плечами и вернулся к любимой компьютерной игрушке «Молот Богов», в которой как раз сейчас нещадно тузил Тора.
-Локи! - не сдавался Том.
Лофт молча повернулся с самым непробиваемым видом.
-Мне нужно больше свободы, больше пространства, пойми ты это!
С минуту трикстер внимательно смотрел на него, словно Том произнес нечто весьма забавное и не менее глупое, и, растянув губы в очень нехорошей ухмылке, ответил:
-Я подумаю.
Том взбесился и хлопнул дверью, на мгновение даже пожалев, что согласился на эту авантюру с совместным проживанием. Локи конечно и раньше оставался у него на ночь, или на пару суток, но разговор о том, чтобы Лофт жил у Тома состоялся не так давно. И затеял его как ни странно сам Локи.
Они лежали в постели, отдыхая после бурного секса, черная грива Локи разметалась по животу Тома, а сам трикстер задумчиво рассматривал одному ему видимые узоры на потолке.
-Я бы хотел жить у тебя,- вдруг заявил он. - Пригласи меня.
-Что за прихоть? Ты прекрасно знаешь, что ты желанный гость здесь, - удивился Том, перебирая смоляные пряди.
-Нет, - заартачился Локи,- я не хочу быть гостем.
-Ну, хорошо,- сдался Хиддлстон. - Локи, я хочу, чтобы ты жил со мной.
Трикстер чуть повернувшись, бросил на него взгляд из-под упавшей на лоб пряди и кокетливо захлопал ресницами:
-Серьезно, ты этого хочешь? Это так мило с твоей стороны, предложить мне жить у тебя.
-Прекрати! - Том рассмеялся и ткнул его под ребра.
В ответ Локи с видом наевшегося сметаны кота лишь потерся носом о живот Тома.
На первый взгляд ничего не изменилось: Локи продолжал приходить и уходить, иногда пропадать, а вот для Тома дела обстояли немного сложнее.
Бывали случаи, когда Хиддлстон ловил себя на мысли, что все-таки, то потрясение с Фенриром не прошло для Локи даром и немножечко он, конечно же, свихнулся. Хотя никто и никогда не считал Локи нормальным. Кроме Тома, наверное.
Иногда, он перехватывал странные взгляды, которые бросал на него Локи, и опасный хищный огонек, горевший в них Тому откровенно не нравился. Он не боялся Локи. Он боялся за него. И за тех несчастных, что могут вызвать его неудовольствие.
Но заговорить с Лофтом об этом мягкий и деликатный Хиддлстон никак не решался. Но опасения его возросли в геометрической прогрессии после одного случая.
Том лежал на диване с ноутбуком, зависая в Твиттере, а Локи полусидел-полулежал в кресле, перекинув длинные ноги через подлокотник, сосредоточенно поглощал попкорн из большого пакета и смотрел «Шерлока».
-Этот мидгардец с лицом и фамилией сыра чересчур истеричен, - лениво произнес Локи.
-Бенедикт талантлив,- с укоризной отозвался Том.
-И истеричен, - согласился Лофт.
-Ты критикуешь всех, с кем я когда-либо снимался, - заметил Том. - Это слишком смахивает на ревность.
Локи перестал жевать.
-Ревность? - ядовито переспросил он. – Я не ослышался?
-Ну, мне так показалось, - пробормотал Хиддлстон.
-Тебе именно показалось, - раздраженно фыркнул Лофт.- Вот он, - трикстер ткнул пальцем в Эндрю Скотта,- играет бесподобно, гениальный психопат.
-Так с Эндрю я и не снимался, - пробормотал себе под нос Хиддлстон.
Локи хмуро зыркнул на него:
- Если уж на то пошло, меня вдохновляет сам персонаж Мориарти.
-Он был преступником, Локи, мозгом криминального мира Лондона!
-Именно: был мозгом, а не пиликал на скрипочке. Абсолютный злодей, я восхищен.
Перехватив обалделый взгляд Тома, Локи лишь пожал плечами:
-Меня в твоих обожаемых «Мстителях» тем еще психопатом изобразили, так что чему ты удивляешься?
Он поднялся с кресла и с наслаждением потянулся всем своим гибким длинным телом.
-У меня тут дельце есть незаконченное…
-Ясно, - отозвался из-за ноутбука Том, - вернешься завтра.
-Поглядим, - загадочно усмехнулся Лофт, снимая с себя футболку и штаны и переодеваясь в свой любимый зеленый камзол. - Кстати, как поживает Крис?
-Который?
-Который так достоверно изобразил моего братца-дуболома.
-Хэмсворт? Нормально, звонил мне, завтра будет в Лондоне проездом, хочет заглянуть в гости.
-Ага, - глубокомысленно констатировал Локи.
Наступила тишина. Том оторвался от ноутбука и недоуменно взглянул на Локи:
-И что это значит? Это твое «ага»?
Локи развернулся на пятках, подошел к дивану своей мягкой пружинящей походкой и, чарующе улыбаясь, ответил:
-А то и значит, что если я заподозрю, что он хочет снова тебя трахнуть, я ему,- он весьма достоверно подделал голос и интонацию Эндрю Скотта,- сердце выжгу.
Том похолодел.
-Черт возьми, Локи… что…
-Я скоро вернусь, - продолжая улыбаться своей металлической улыбкой, трикстер щелкнул пальцами и исчез.
-Стой! Твою ж мать…
Том выругался и отбросил в сторону ноутбук. Откуда он узнал?

---

Лисье-осеннее

Ухожу я опять…Что же, сБогом!
Ты ведь знаешь, что я от души.
Ветра в хвост и вольной дороги.
Ну же, Лисий, поглубже дыши.
За порогом усталую спину
Распрямить и вперед по лесам.
И седая с мороза рябина
В цвет пылает моим волосам.
Седина? Ты о чем? Паутина,
Что осела на сбитую шерсть.
Ну прости, не сменить мне личины
И в домашнюю шкурку не влезть.
Ждут костры и осенние дали
Отзываясь тоскою во мне.
Ты меня позабудешь едва ли.
Я вернусь, может быть.. По весне…

@темы: Слушайте меня ушами (с), Наше вам с кисточкой (с)

---

Приют. Продолжение фика "Дитя мидгарда"

Название: Приют
Автор: умка
Бета: нет
Фандом : Тор, скандинавская мифология.
Жанр: AU NC-17
Статус: закончен
Персонажи, пейринг: Локи/Том, Ёрмунганд, Хель.
От автора: Локи и Том знакомы со времен детства Тома. Что же будет, если однажды Локи обратится к Тому с необычной просьбой?

-Вижу, медовухой ты так и не обзавелся.
Том подпрыгнул на стуле, и чашка с латте выскользнув из его пальцев, бесславно погибла о плиты пола. Локи стоял возле раскрытого холодильника и внимательно изучал содержимое. Потом перевел взгляд на лужицу на полу, и Том поджал ногу в мокром носке.
-Что за пойло телячье? - поморщился Локи и, щелкнув пальцами, прибрал беспорядок.
-Ты всегда появляешься так внезапно, - пробормотал Том, словно извиняясь за отсутствие медовухи.
-А ты ждал от меня вестей? - уголок рта Локи изогнулся в усмешке. – Прости, там, где я был, открыток не продавали.
Том стушевался. Взъерошив пятерней волосы он зачем-то расправил лежащую на столе салфетку.
-Тебя не было очень долго. Я..
-…уже начал волноваться?- закончил за него фразу Лофт.
-Почему ты постоянно обращаешь все в шутку? - вспыхнул Том и только сейчас хорошенько разглядел трикстера.
Локи осунулся, еще больше похудел, под глазами пролегли темные круги.
-Выглядишь ты…-начал было обеспокоенный Том.
-…как задница цверга, знаю, - устало отозвался Локи и, пройдя в гостиную, тяжело опустился в кресло.
Том последовал за полночным гостем одновременно и досадуя, и испытывая облегчение.
Локи развалился на кресле, вытянув свои длинные ноги на полкомнаты, и блаженно сощурился:
-Мои бедные старые кости…
Его взгляд упал на аккуратно сложенную стопочку книг на столе.
-Эдда? - брови Локи поползли вверх.
Том смущенно сцепил пальцы на затылке и принялся мерить гостиную шагами.
-Я как раз хотел рассказать тебе. Дело в том, то мне предложили роль. И ты, наверное, будешь удивлен, когда узнаешь…
Он повернулся и замер на полуслове. Локи крепко спал, уронив голову на подлокотник кресла. Хиддлстон лишь вздохнул и вытащил из шкафа теплый плед.
Это уже давно стало нормой, чем-то само собой разумеющимся. С той памятной первой встречи в зимнем лесу, когда магия Локи перенесла в заснеженный асгардский лес семилетнего мальца из Вестминстера.
Локи навещал его постоянно, то пропадая на полгода, а то заявляясь пару раз в месяц. Том усмехнулся, припомнив, как Локи материализовался на школьной площадке, где Том дрался один против трех местных мальчишек. Двоих Локи ощутимо потряс за шкирки, после чего те стремглав бросились наутек, а третьего в назидание превратил в жалобно пищащего скунса. Ненадолго правда. После этого он лишь подмигнул Тому, который сидя на земле, ошарашено вытирал кровь из разбитого носа, и растаял в воздухе.
Том не представлял своей жизни без хитроумного трикстера. Бог мой, кто бы знал что, по сути, в ангелах – хранителях у благообразного Томми Хиддлстона ходит скандинавский бог обмана и лжи. С ума сойти можно…
С Локи было тяжело и замечательно одновременно. Он был язвителен, циничен, порою мрачен, порой излишне разговорчив. Он словно антипод Тома, являл собою все черты характера несвойственные Хиддлстону.
Сколько насмешек Тому пришлось снести, когда Локи узнал, что тот служит в театре. «Никчемное лицедейство» было самым тонким комплиментом, прозвучавшим из уст трикстера. Обиженный до глубины души подобным пренебрежением и прямым оскорблением, нанесенным делу всей его жизни, Том объявил Локи бойкот.
Локи посидел немного, пытаясь подколками и шутками пробить непроницаемую броню молчания Хиддлса, пожал плечами и исчез.
Тем же вечером на Лондон обрушился ураган. Старожилы поговаривали, что подобных фортелей погода не выкидывала со времен королевы Виктории. Том, спускаясь в метро, в надежде спастись от разгулявшейся стихии, лишь многозначительно хмыкнул.
Премьера «Иванова» в Уиндеме прошла на «ура». Том тешил себя робкой надеждой на получении премии имени Лоуренса Оливье, и чувство это крепло с каждой минутой. Зал рукоплескал, и Кеннет Брана, сияя и улыбаясь, поминутно кричал на ухо Тому: «Успех! Мой мальчик, это успех!»
Оглушенный овациями, счастливый и бесконечно уставший Том, обводил глазами зал и лишь на мгновение ему показалось… Нет. Всего лишь игра теней на портьерах балкона…
Притащившись в свою маленькую уютную квартирку далеко за полночь, Том, слегка захмелевший после фуршета, едва не споткнулся о старинную бутылку, стоящую прямо посреди коридора. Карточка, висящая на пробке, гласила: «Ты был непередаваемо раздражающ. Тебе это идет».
Том расхохотался, сел на пол в прихожей и, откупорив бутылку, сделал жадный глоток. Это оказалась медовуха, хмельная и терпковатая на вкус. Почувствовав, как по телу разливается приятное тепло, Том закрыл глаза и понял, что теперь он по-настоящему счастлив.
Мир был восстановлен.
И вот теперь роль Локи в адаптации марвеловского комикса «Тор». Том немного нервничал, не зная как отреагирует на это трикстер, но в то же время чувствовал что уж эту роль никто не сыграет лучше него. Это был долгожданный шанс, и самого Локи он за столько лет уже научился отчасти понимать. Лофт заворочался во сне, и страдальческая гримаса исказила его лицо. Том поправил сползший на пол плед и задумался. Ему страшно было представить по каким закоулкам и задворкам миров носило Локи, какие вещи могли с ним случиться, и во что он мог вляпаться в на этот раз.
Сама Эдда оставляла мало иллюзий на этот счет.
Твердо решив утром поговорить об этом с Локи, он постелил себе рядом на кушетке и погасил свет.
Солнечный луч, пробившийся сквозь неплотно закрытые жалюзи, мазнул Тома по лицу, и, повернувшись, он рухнул с кушетки, совсем забыв, что ночует в гостиной. Локи, конечно же, и след простыл, лишь на опустевшем кресле сиротливо лежал аккуратно свернутый плед.
Хиддлстон выругался, потирая затекшую шею. Ему стало не по себе. Кто знает, когда теперь Локи соизволит почтить его своим присутствием, а между тем уверенность в том, что Локи грозит опасность, только окрепла.
Благо сегодня воскресенье. Том принял душ, сходил в ближайший супермаркет за продуктами и, открыв дверь в квартиру, замер на пороге. В кресле сидел Локи собственной персоной. И он был не один. Рядом на кушетке сидел черноволосый взъерошенный мальчик лет восьми.
Хиддлстон моргнул, запер дверь и, оставив пакеты на полу у двери, прошел в гостиную.
-Надеюсь, ты не против? - деланно бодрым голосом осведомился Локи. - Нет? Чудно. Познакомься, том, это мой сын - Ёрмунганд.
Если бы Лофт сейчас поднялся с кресла и сплясал канкан, Том был бы меньше удивлен.
-Кто? - ему неожиданно начал жать воротник рубашки.
-Сын, - терпеливо, словно разговаривая с умственно отсталым человеком, пояснил Локи.
-Мировой зме..
Локи вперил в него такой злобный взгляд, что слова сами застряли у Тома в горле.
-Это мой сын, - прошипел Локи, поднимаясь. - Не чудовище, не порождение зла и не погибель земли! Это мальчишка и ему всего восемь лет! Я бы залил кипящую смолу в глотку тому, кто склепал чушь подобную этой!
Он яростно сшиб со стола книги по скандинавской мифологии.
Ёрмунганд с опаской покосился на отца и шмыгнул носом.
-Ёрм, выйди, - приказал Локи.
-Отец, ты же будешь кричать так, что я все равно все услышу, - вздохнул мальчишка, но под гневным взглядом Лофта, подчинился и нехотя побрел на кухню.
Том подождал, пока за мальчиком закроется дверь и повернулся к Локи.
-Что происходит? Вам угрожают? Тебе и твоему сыну?
Локи устало потер глаза.
-Мне нужно спрятать его, Том, - уже тише произнес он, и Том вдруг почувствовал затаенную мольбу в его голосе.
-Здесь?
-А где еще? Фенрира я спрятал, как мог, оставлять их в одном месте небезопасно. А ты, вот уж не думал, что я это скажу, - Локи издал нервный смешок, -единственный человек которому я могу доверять.
Молчание повисло в сгустившемся напряженном воздухе. Том смотрел прямо в глаза трикстеру и не мог поверить в то, что слышит. Локи Злокозненный, бог лжи и обмана, заноза в заднице у всего скандинавского пантеона богов, грозный маг и непревзойденный хитрец, просит помощи у него, простого смертного.
-Я понимаю, что прошу слишком много, - продолжал Локи, не сводя с Хиддлса напряженного взгляда. - И ты можешь отказаться. На Ёрмунганда со дня на день объявят охоту. Это опасно, не буду лгать. Давать приют сыну мятежного бога - на это не каждый пойдет.
У Тома голова пошла кругом.
Он присел на край кушетки и сцепил руки в замок.
-Послушай, Локи, - начал он. – Я не понимаю, что у вас там происходит, да и наврядли ты мне объяснишь. Я знаю одно – в соседней комнате ребенок, он устал и напуган, да и охота на детей самое мерзкое, что можно себе вообразить. Но я не воин. Я простой актер, по вечерам играющий в театре и читающий на досуге Шекспира. Смогу ли я защитить его от опасности? Меньше всего мне хотелось бы, чтобы мальчик пострадал. Тем более твой сын. Я…
Локи положил руку ему на плечо и Хиддлс умолк.
-Ты просто присмотри за ним, ладно? - хрипло пробормотал Локи. - Просто присмотри…Большего мне не нужно.
-Я сделаю все что смогу,- заверил его Том. - Но у меня скоро начинаются съемки и…
Он стушевался, понимая, что выглядит сейчас не лучшим образом. На кону речь ребенка, а он болтает о каких-то съемках. Но эта роль, он так долго ее ждал…
-До того времени я заберу его,- пообещал Лофт. - Ты сыграешь свою роль, обещаю.
Усмешка искривила его губы, и Том понял – он знает. Знает все, как всегда.
-Откуда…?
-Какая разница, - нетерпеливо отмахнулся Локи. – Твой Кеннет был бы идиотом, если бы не добился этой роли для тебя.
«Твой Кеннет». В этих сварливо брошенных словах, тоне, в поджатых губах Тому почудились скрытые нотки ревности. Или он уже сходит с ума?
Он поднялся с кушетки.
-Ёрмунгард (господи как же он это имя будет выговаривать?) наверное, голоден?
-Зови его Ёрмом, он привык.
Том кивнул, все еще не до конца понимая, во что ввязывается.
-Я скоро, - пообещал Локи и исчез, напоследок с благодарностью сжав плечо Тома.
Хиддлстон уныло поплелся на кухню, по пути забрав из коридора пакеты. Аппетит пропал напрочь.
Мальчишка сидел на подоконнике, глядя на улицу. В стекло забарабанили крупные капли дождя и он, вздохнув, отбросил с глаз отросшую прядь. Точь -в –точь как делал Локи.
Хиддлс кашлянул.
-Он не сказал когда вернется? – спросил Ёрм, не поворачивая головы.
-Нет, - Том принялся разгружать пакеты.
-Он никогда не говорит, - пробормотал мальчик и, подтянув к подбородку колени, уткнулся в них лицом.
Тому неожиданно стало тоскливо.
-Ты голоден? Я мог бы приготовить тебе что-нибудь, - попробовал он навести мосты.
-Не нужно, - глухо отозвался Ёрм. – Я не хочу есть. Я хочу к отцу.
У Хиддлса руки опустились. Ну а чего он, собственно говоря, ждал? Мальчик скучал по отцу, которого, наверное, видел очень редко. Том даже почувствовал муки совести. Ведь все то время, что Локи проводил у него он мог бы дарить своим сыновьям.
-А твой брат? - осторожно поинтересовался Том.
-Отец увез его, не знаю куда. Он даже мне бы не сказал. Это опасно.
Ёрм разговаривал сухими рублеными фразами, словно тоска по отцу сжимала его горло так, что трудно было говорить.
-Фенрира он любит больше, - вдруг донеслось до Тома.
-Думаю, все не так, - попытался было оправдать Локи Хиддлс. – Детей нельзя любить по-разному.
Ёрм поднял голову и бросил на Тома колючий взгляд. На мгновение Тому даже показалось, что он видит узкие змеиные полоски зрачков.
-У тебя есть дети?
-Нет.
-Тогда что ты можешь понимать? - презрительно фыркнул мальчик и отвернулся.
Когда-то Хиддлс слышал фразу, о том, что у Шекспира можно прочесть ответы на любые вопросы, что сэр Уильям, будучи тонким знатоком человеческой природы, описал все эмоции и страсти, которые только могут обуревать человеческую душу. Почему же, черт возьми, мэтр не написал, как разговаривать с детьми?
-Когда мне исполнилось двенадцать, мои родители разошлись, - неожиданно для самого себя произнес Хиддлс. - Я скучал по отцу как ты сейчас и хорошо тебя понимаю. Мне казалось, что он не любит ни меня, ни сестер, раз бросил нас, ушел из семьи. Мне было очень больно и обидно. Но я не мог об этом никому сказать. Не хотел ранить мать, расстраивать сестренок, я должен был быть сильным, раз остался единственным мужчиной в семье.
Ёрм не поворачивался, но Том знал, что мальчишка очень внимательно его слушает.
-Но когда я стал немного старше, я понял, что отец не виноват. И его любовь к нам никуда не делась. То, что он больше не жил с мамой не значило, что он выкинул нас из мыслей и из сердца, он тоже очень страдал. Ведь он видел, как мы росли, взрослели, целовал нас на ночь и в одночасье лишился всего этого.
Когда-то давно, когда я был совсем маленьким, - Том мечтательно улыбнулся воспоминаниям,- я встретил мрачного и усталого мужчину. Он выглядел несчастным и одиноким, и я повторил ему слова моей мамы. «Все кто тебя любят всегда живут тут».
Том положил ладонь на сердце, повторяя слова, которые двадцать лет назад вместо сына говорил отцу.
Ёрм шмыгнул носом и покосился на Тома, но уже без былой враждебности.
-Так началась наша дружба, - продолжил Хиддлс.
-Это помогло ему? - прошептал Ёрм.
-Думаю, помогло. Спросишь у своего отца.
Ёрм посопел, задумчиво поковырял пальцем заклепку на штанах, потом слез с подоконника и негромко пробормотал:
-Я бы, наверное, съел что-нибудь.

запись создана: 23.05.2012 в 16:10

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра