АВТОР: ymka
БЕТА: rettler
ЖАНР:AU, драма,
ПЕРСОНАЖИ: Виктор Хендриксен, Лора Хендриксен, Мишель Хендриксен, Рамон Хорхе Чавес, Бен Джонсон, упоминаются Гордон Уокер, Дин и Сэм Винчестеры
РЕЙТИНГ: RG-13
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ: смерть персонажей
ДИСКЛЕЙМЕР: персонажи шоу «Сверхъестественное» принадлежат своим создателям, а что мое, то мое
ОТ АВТОРА: Специальный агент Виктор Хендриксен… Мы знаем о нем так мало. Циничность, неверие, бесстрашие… Как жил агент Виктор Хендриксен ДО встречи с Винчестерами. Об этом данный фик…
Пришел день гнева великого, и кто же сможет пережить его?
Иоанн Богослов
Иоанн Богослов
Тишина была звенящей, как туго натянутая и потревоженная струна. Она наваливалась и оглушала, причиняя чуть ли не физический дискомфорт, поэтому он испытал облегчение, когда у соседей громче, чем обычно, заиграла музыка. Аккуратно разувшись у входа и придвинув ботинки плотно один к другому - проклятый педантизм, он прошел в спальню и медленно открыл дверцы платяного шкафа. Пустые вешалки сгрудились на перекладине, словно стыдясь своей наготы. Он закрыл дверцы и молча присел на край кровати, прямо поверх шелкового покрывала. Идти в детскую было бессмысленно, и Виктор не был уверен, что сможет выдержать вид пустой кроватки Мишель. Итак, свершилось. Лора ушла, забрав с собой дочь.
Специальный агент ФБР Виктор Хендриксен ослабил узел галстука и внезапно почувствовал, как остро ему не хватает воздуха. читать дальшеВоздуха, смеха Мишель и низкого грудного голоса Лоры: «Виктор, ужин готов!»
Ужин... Полуфабрикаты и перекус на скорую руку - удел всех холостяков и разведенных мужчин. Привыкайте, агент Хендриксен.
В кухне, на большом обеденном столе, его ждал новый сюрприз. У Лоры всегда был аккуратный ровный почерк, но сейчас эти буквы, округлые, словно бусины нанизанные на нитку, привели его в бешенство.
«Так будет лучше… развод.. необходимые формальности…» С каких, мать его, гребаных пор они превратились друг для друга в «необходимую формальность»?
Виктор открыл буфет, достал оттуда початую бутылку виски и сделал добрый глоток прямо из горлышка. В другое время он не позволил бы себе этого, да и Лора не очень одобряла алкоголь, но сейчас.. Плевать на все! На все формальности…
Хендриксен с бутылкой в руке подошел к холодильнику и достал из самого угла морозильной камеры пакет с кусом мяса. Бросив его в раковину, он долго смотрел на пакет, время от времени прикладываясь к бутылке. Все началось с этого проклятого мяса для бифштексов.
В тот день Лора прибежала домой в истерике и, выхватив из морозильника пакеты с расфасованными порциями для бифштекса на уик –энд, начала лихорадочно запихивать их в мусорное ведро. Виктор, варивший на плите кофе, бросился к жене и перехватил ее трясущиеся руки, повернул к себе перекошенное ужасом лицо.
- Лора!
- Эт-ту д-дрянь нужно выбб-росить,- зубы несчастной стучали как кастаньеты.
- Что? Да приди же в себя! - Хендриксен несколько раз встряхнул ее, крепко ухватив за плечи.
- Папа!
На пороге кухни стояла перепуганная Мишель. Громкие голоса родителей напугали девочку, и она прибежала из спальни, крепко сжимая в руке куклу.
- Мишель,- как можно спокойнее произнес Виктор, прижимая к себе дрожащую жену,- иди к себе.
- Но мама…
- Иди.
Голос Виктора был тих, но тверд. Девочка, развернувшись, вышла из кухни, а Хендриксен проводил ребенка взглядом и прошептал в темные локоны Лоры:
-Успокойся… Ты пугаешь Мишель…
-Это ужасно, Виктор, ужасно!
-Что случилось?
-Мистер Смит, мясник… Он... он торговал человечиной! Я... я купила у него это проклятое мясо, а это... это же люди… Это были люди!
Истерика накрывала ее, и Виктор отвесил жене пощечину.
Лора затихла, глядя на мужа полными слез глазами.
- Прости... Так было нужно. Откуда ты узнала про Смита?
- Миссис Фоули, из кондитерской рассказала мне,- сбивчиво заговорила Лора. - Их магазинчики совсем рядом. К нему нагрянула полиция, сегодня утром. Миссис Фоули видела, как его выволокли из магазина, прямо в заляпанном кровью фартуке. А он…он лишь хрипел и скалил зубы.
- Как стало известно, что он торговал человечиной?- следуя профессиональной привычке, Виктор задавал вопросы четко, сухим тоном, и мало-помалу это возымело действие.
Лора все еще дрожала, но отвечала уже более спокойно.
-Миссис Фоули…- Лора сглотнула, не решаясь произнести следующую фразу. Она бросила на мужа виноватый взгляд, словно прося прощения за то, что должна сказать и выпалила.- Миссис Фоули и я думаем, что Смит был чудовищем!
- Это и ребенку ясно, дорогая. – Виктор осторожно извлек мусорный пакет из ведра и начал набирать номер телефона своего отдела.
- Ты не понял меня…Мы считаем, что он был оборотнем или вроде того…
Рука Хендриксена замерла на полпути не успев поднести телефон к его уху.
-Что?
- Оборотнем, - Лора вздернула подбородок, желая придать больше уверенности своим словам.
- Тише, прошу тебя! - зашипел на нее Виктор, оглядываясь на двери.- Дорогая, я понимаю, что ты пережила стресс, но умоляю, не повторяй этого при ребенке! Мишель чересчур впечатлительна, и…
- Ты опять мне не веришь,- лицо Лоры окаменело, и уголки губ скорбно поползли вниз.
- Прошу, только не начинай снова…
- Ты не поверил мне в случае с тем парнем, разносчиком газет, а между тем он...
- Он был просто больным психопатом, перегрызавшим людям глотки и пьющим их кровь,- не выдержав, повысил голос Виктор.- Я думал, мы это давно обсудили и пришли к выводу, что он не был никаким вампиром, Лора!
Женщина лишь качала головой, отвернувшись от мужа и вцепившись в край раковины побелевшими на костяшках пальцами.
-У него были клыки…
-У него была аномалия развития челюстных костей! И все! Не больше, ни меньше! -
Хендриксен прошелся по комнате, вытирая взмокший лоб рукой.
- Скажи мне, когда ты перестала принимать таблетки, которые назначил тебе доктор Доусон?
Он не мог не заметить, как моментально напряглась спина Лоры.
- Ты считаешь меня сумасшедшей…
Это был не вопрос, это было утверждение, и Хендриксен едва не застонал в голос.
- Лора, прошу, мы уже обсуждали это и не раз…
- Ты считаешь меня сумасшедшей, Виктор. К чему эти неуместные реверансы? Называй вещи своими именами.
- Ты сейчас немного не в себе, - увещевал жену Хендриксен. - Я разберусь с этим, обещаю. Я отвезу это мясо в лабораторию и по…
Звон разлетающихся по кухне осколков от разбитой чашки прервал его на полуслове. Виктор инстинктивно дернулся - капли горячего кофе обожгли щеку и украсили веером потеков свежую рубашку.
-Дьявол тебя подери, Виктор! Ты отказываешься меня понимать!
Истерика Лоры шла на новый виток.
-Это не то, чем кажется, когда же ты поймешь это! Есть вещи, недоступные обычному пониманию, а ты…
С него было достаточно. Черт возьми, да, достаточно! Он слишком много отдал этой семье. Он вылез из собственной шкуры и влез обратно для того, чтобы теперь Лора бросала ему в лицо обвинения в душевной черствости?
- А я заберу у тебя ребенка, Лора, как бог свят,- сухо отчеканил он, холодно глядя ей в глаза. - Либо ты будешь лечиться, либо больше не увидишь Мишель.
Лора замерла, словно он, что есть силы стегнул ее хлыстом, и болезненно сощурилась.
Прости… Прости… Иного выхода нет..
Виктор развернулся и вышел из кухни, сжимая в руке пакет со злополучным мясом.
***
-Чарльз Абрахам Смит, родился в 1956 году, в штате Мичиган, в Грэнд –Рэпидс, в семье рабочих.
На стол Хэндриксена легла папка с полицейским отчетом. Говоривший присел рядом, продолжая излагать биографию пойманного мясника, а Виктор кончиком ручки раскрыл папку - он еще не мог до конца преодолеть внутреннюю брезгливость при расследовании таких дел. Ему были понятны мотивы драгдилеров и торговцев живым товаром, он хладнокровно расследовал дела об изнасилованиях и гангстерских перестрелках, но все его существо восставало, когда он сталкивался с проявлениями звериной жестокости, как в случае со Смитом или необъяснимой мерзостной деятельностью таких моральных уродов, как братья Винчестеры.
-…пошел по стопам отца и, после возвращения из армии, некоторое время проработал на одной из мебельных фабрик, – продолжал бубнить агент Чавес, коренастый испанец, работавший в отделе Виктора уже не первый год. Хэндриксен раньше не замечал, как сильно поседела за последний год смоляная шевелюра Чавеса.
«Стареет Рамон…», - констатировал Виктор, и эта мысль вдруг горечью отдалась где-то в подъязычье. Его лучшие коллеги и напарники - один за другим - сдавали свои позиции и уходили. Кто переходил на простую бумажную работенку, не требующую чуть ли не ежедневного копания в трупах, кто-то выходил на вполне заслуженную пенсию, а кто-то просто умирал. Он и Чавес были последними из могикан. Нынешняя молодежь не могла и не умела работать так, как вкалывала старая гвардия.
Наверное, так и подкрадывается старость, давая знать о себе покалываниями в груди, серебристыми ниточками на висках у напарника, угрюмыми назойливыми мыслями и осознанием своих, черт дери, беспомощности и бессилия перед выродками рода человеческого.
- В возрасте двадцати семи лет неожиданно уехал из города и долгое время не мог осесть. Он исколесил почти весь «штат Россомахи»* пока, в конце концов, не остановил свой выбор на Милуоки.
- Принесла нелегкая, - проворчал Бен Джонсон, ставя на стол перед Виктором стаканчик с дымящимся кофе.
- Такие твари не имеют национальной и территориальной принадлежности, Джонсон,- сухо ответил Хендриксен. - Что с мясом, которое я принес?
- Человечина, сэр.
Проклятье…
- Джонсон, пробей по базе все нераскрытые убийства в Мичигане и Висконсине за последние тридцать лет. Не думаю, что эта тварь могла начать убивать еще раньше.
- Будет сделано, сэр.
- На чем он прокололся, Рамон?
У кофе почему-то был неприятный привкус железа, и Виктор, поморщившись, отставил стаканчик.
- Поставщики с одной из ферм приехали к нему двадцать первого числа, на день раньше условленного срока,- ответил Рамон.- Лавка была закрыта, телефон не отвечал и они решили посмотреть во внутреннем дворе. Лавка Смита находилась с фасада его дома. Прошли, увидели приоткрытую дверь, постучали. Услышали непонятную возню в глубине дома.
- Настырные ребята, - хмыкнул Виктор.
- И эта настырность похвальна,- рубленые фразы Чавеса придавали еще бОльшую мрачность его рассказу.- Им хватило ума не соваться дальше, и они вызвали полицию. Смит жрал женскую ногу, когда вошли патрульные.
- Твою мать…
- Интересный факт: Смит держал в подвале какое-то большое животное. По всему видно - собаку, кормил зверя человечиной, да и сам, как оказалось, не гнушался.
Виктор прикрыл глаза, почувствовав приступ дурноты. Картины, пронесшиеся перед мысленным взором, были настолько живописны и отвратительны, что он вновь открыл глаза.
- Где животное?
- Неизвестно. Однако тут есть неувязки. Первое - следы челюстей на обглоданных костях.
- Что ты хочешь сказать?
- Эксперты говорят, что такой гигантской собаки не существует. Это не ирландский волкодав, не немецкий дог, не мастино…
-Но кто-то из соседей должен был видеть животное? - перебил напарника Виктор.
- Неувязка номер два: Смита никогда не видели в обществе собаки, но изредка слышали ее вой. Особенно сильно псина выла накануне. Наверно на нее подействовало полнолуние.
-Он мог выгуливать ее на заднем дворе. Куда же он ее дел? Может, животное сбежало, когда этот ублюдок забыл закрыть дверь?
Хендриксен похолодел. Где-то по городу носится огромная кровожадная тварь, вскормленная человеческим мясом.
- Собаку уже ищут, Виктор. Эксперты говорят, что останки, найденные в доме и лавке Смита, принадлежат пяти различным людям. Идентификация будет сложной.
- Его освидетельствовал психиатр?
- Еще нет. Кстати, мне звонили по поводу Гордона Уокера, помнишь?
- Как не помнить? - скривился Хендриксен.- Такой же долбаный психопат, как и братья Винчестеры.
- Его видели вчера в пригороде, хочу проверить информацию.
- Хорошо, держи меня в курсе. Мне нужно кое – куда заехать, - Хендриксен поднялся.- Через час я вернусь. Знаешь, а все – таки Линч* был не так уж неправ…
- Эти твари не отвертятся, Виктор. Поверь мне. Есть суд Божий и человеческий.
- Суд Божий далек, а суд человеческий несовершенен.
***
Домой Виктор вернулся уже около полуночи. Голова гудела, как пчелиный рой, но мысли были до отвращения ясными. Гребаный психопат Смит… Гребаная собака… Гребаная работа…
Стараясь не шуметь, он открыл дверь, и тут же к нему кинулась дрожащая Мишель.
- Папа!
Виктор похолодел. Подхватив дочь на руки, он с тревогой начал ощупывать ее тело, гладить по голове, заглядывать в лицо:
- Что случилось, солнышко? Кто тебя напугал? Где мама?
- Мама спит, - губы девочки дрожали - вот-вот расплачется.
- А ты почему не спишь? Что произошло?
Мишель крепко обвила его ручками за шею и, обдавая щеку жарким дыханием, прошептала:
- Я видела, как убили бабушку.
- Что?
- Бабушку Беатрис. Ее убили, папа. Я видела. Там, у меня в комнате.
Виктора захлестнул гнев. Лора своими бредовыми рассказами все-таки довела ребенка до истерики.
Стараясь голосом не выдать своих чувств, он начал подниматься вверх по лестнице, укачивая дочь на руках:
-Тише, моя милая, тише… Это всего лишь дурной сон. Сколько раз я говорил тебе: нельзя смотреть фильмы для взрослых.
- Мне не приснилось, папа!- он явственно услышал в голосе Мишель знакомые нотки. Так с ним говорила Лора, убеждая в своей правоте. - Я видела бабушку Беатрис. Она лежала в ванной, голая, она подскользнулась и разбила себе голову о край умывальника…
-Утром мы позвоним бабушке Беатрис, солнышко. Ты поговоришь с ней и поймешь, что это был всего лишь кошмар.
Мало-помалу ребенок начал успокаиваться. Судорожно сцепленные ручки разжались, она поудобнее устроила курчавую головку на груди отца и задремала. А Виктор продолжал бродить с дочерью на руках по дому и бормотать ей на ухо всякий сентиментальный бред, пока ровное размеренное дыхание девочки не возвестило о том, что все позади, и малышка крепко спит. Зато теперь Хендриксен был уверен, что точно не уснет. Уложив дочь, он спустился вниз, прошел на кухню и, вытащив из буфета бутылку виски, плеснул себе полстакана. Алкоголь обжег горло и заструился по пищеводу.
-Виктор? Ты пьешь?
В дверях стояла Лора, кутаясь в шелковый халатик, и смотрела на мужа с опаской и явным неодобрением.
-Да, я пью. Зайди и закрой дверь.
- Виктор…
- Закрой чертову дверь! - рыкнул Хендриксен, и жена, вздрогнув, подчинилась.
- Сегодня я был у доктора Доусона. Он сказал мне, что ты прервала курс лечения две недели назад. И когда ты собиралась сказать мне об этом?
Лора молчала.
-Я думал, что это было наше взаимное решение. Вспомни, мы долго говорили об этом, и ты согласилась, что я прав! Что тебе необходима помощь специалиста! А что делаешь ты? Ты бросаешь лечение, ты врешь мне, а теперь еще и доводишь до истерии нашу дочь?
- Виктор…
- Довольно! - Хендриксен с грохотом опустил кулак на дубовую столешницу, и Лора дернулась.- Мишель и моя дочь, и я не позволю тебе свести ее с ума. Ей мерещатся всякие ужасы, мертвецы и кровь, и все из-за твоих идиотских россказней!
-Ты не смеешь…
- Нет, это ты не смеешь превращать нашу с Мишель жизнь в ад! Я отнесся к тебе с пониманием, я хотел помочь тебе, но ты осознанно отвергаешь мою помощь и тащишь за собой еще и ребенка. Я не дам тебе сделать этого. Ты безумна, Лора, безумна!
Только произнеся это, Виктор в полной мере почувствовал ужас своих слов. Он стоял перед женой, с которой прожил вместе двенадцать лет, с раскрасневшимся перекошенным от ярости лицом, как инквизитор перед ведьмой, и требовал, чтобы она созналась в преступлении, требовал осознания и признания своей греховности. А она продолжала молчать. И лишь ее горящий взгляд, полный невыплаканных слез, говорил красноречивее ее самой.
Хендриксену внезапно стало плохо. Дрожащей рукой он отставил бутылку и прошел мимо застывшей, подобно жене Лота, миссис Хендриксен в гостиную.
Впервые за двенадцать лет они не спали вместе в одной кровати.
***
Начавшийся день не принес желанного облегчения. В отделе Виктор был уже в семь утра, мучимый чувством вины и головной болью. Он проворочался на диване в гостиной всю ночь, и лишь под утро на жалкие полтора часа забылся сном, полным кошмаров. Он бежал по улицам Милуоки, пытаясь догнать огромную лохматую псину. Его дыхание сбивалось, в ушах стоял звон, и вдруг тварь развернулась, ощерив окровавленную клыкастую пасть, и на глазах изумленного агента превратилась в Лору.
Виктор подскочил на диване, весь в холодном поту, и отвратительное чувство тревоги после приснившегося кошмара не отпускало его еще очень долго.
Рабочее место Рамона было пустым, и второй раз за утро Хендриксону стало не по себе.
-Джонсон, где Чавес?
- Не знаю, сэр,- пожал плечами агент.
Пальцы дрожали, набирая знакомый номер. Что это? Он становится старой истеричкой, как миссис Фоули? Глупая курица задурила Лоре голову своей эзотерической хренью, и как только раньше он не пресек… Гудки шли, трубку никто не брал... Отвратительная тревожная тошнота подступила к самому горлу. Наконец, писк гарнитуры оповестил о том, что включился автоматический ответ. Невнятный шорох в трубке имел мало общего с голосом Чавеса, и потерявший терпение Хендриксен заорал:
- Рамон! Да отвечай же, мать твою!
- Старик… ты? - прошелестел в трубке голос Рамона, и все мысли Виктора о несносной пожилой соседке разом улетучились, уступив место неподдельной тревоге. Хендриксен слишком хорошо знал интонации голоса Чавеса, и сейчас Рамону было плохо, чертовски плохо.
- Дружище, что случилось?
- Прости, старик… Я не сумел… Не сумел справиться…Эта тварь, Гордон, все таки меня зацепил…
В этот момент Виктору показалось, что кто-то вонзил ему нож прямо под ребра.
- Рамон... Рамон, напарник, ты где???
- Такие клыки, черт… Он прокусил мне шею, дружище…
- Какие клыки? О чем ты говоришь, Чавес? Где ты находишься?
Хендриксен орал в голос, не обращая внимания на недоуменные взгляды сотрудников.
- Пеленгуйте звонок, мать вашу!- заорал он, на миг оторвавшись от трубки.- Чавес!
Не смей бросать меня вот так, слышишь, старик? Не смей!...
Рамон Хорхе Чавес умер за пятнадцать минут до прибытия скорой помощи. До оглушенного горем Виктора, словно сквозь вату доносились слова Джонсона
- Он был не жилец, сэр… Какая то тварь разорвала ему шею, там было столько крови, сэр… Ужасное зрелище…
И вот теперь это. Пустые вешалки в платяном шкафу и сиротливо валяющийся на ступеньках мишка Тедди. Любимая игрушка дочери. Он выиграл его в тире на ярмарке год назад. Мишель заливисто хохотала, счастливо улыбалась Лора, а он был горд и доволен красавицей женой и умницей дочкой. И вот теперь все это превратилось в пыль. Его жизнь была пуста, как чертов платяной шкаф.
Он бродил по дому как сомнамбула, изредка прикладываясь к бутылке. Свадебная фотография полетела в раковину к куску мяса, уже наполовину оттаявшему, и осколки рамки смешались с розовой окровавленной водой. Кусок чьего-то тела и осколки его жизни.
И все из-за этих проклятых ублюдков! Из-за выродков, подобных Уильяму Смиту, Дину и Сэму Винчестерам, Гордону Уокеру… Их нужно уничтожать, давить, как смрадных тошнотворных насекомых, загонять и отстреливать, как дикое зверье! Они перестанут вселять страх в людей, они научатся бояться сами, поганые твари. Он их заставит…
***
Виктор Хендриксен хорошо знал свое дело. Он рыл землю в поисках своих врагов и вскоре выяснил, что Гордон Уокер был обезглавлен. Виктор настоял на личном присутствии при кремации трупа серийного убийцы. Рамон Чавес был отомщен.
Уильям Смит был застрелен в камере ровно через месяц. Мучающийся головными болями во время новолуний охранник божился, что Смит, невесть откуда взявшимися огромными клыками, пытался перегрызть прутья решетки, и был застрелен им при попытке к побегу. Видения охранника списали на побочный эффект от обезболивающих.
Винчестеры попались в ловушку правосудия последними.
Виктор как раз просматривал бумаги по разводу, присланные адвокатом Лоры, и поглощал черт знает какую по счету чашку кофе, когда Джонсон заглянул к нему в кабинет.
-Вам звонят, сэр. Вторая линия.
-Какого дьявола, Джонсон? Я же сказал - меня нет ближайший час!
-Какая –то леди хочет поговорить с вами по поводу братьев Винчестеров.
Через пять минут весь отдел стоял на ушах. Город Моньюмент, штат Колорадо – эти четыре слова специальный агент Виктор Хендриксен шептал про себя как мантру, садясь в полицейский вертолет.
Он поймает их за глотки.
Он заставит их бояться.
Пришел день гнева…
* «штат Россомахи» - расхожее название штата Мичиган
* Линч (имеется в виду суд Линча) - подразумевается убийство человека, подозреваемого в преступлении или нарушении общественных обычаев, без суда и без следствия, обычно уличной толпой