Милость карающего

[masterskaya-vremeni]

Название: «Милость карающего».
Автор: ymka
Жанр: драббл, драма, джен
Персонажи: Бэла, Алистер, Дин
Рейтинг: RG
Спойлеры: третий сезон, четвертый сезон
Дисклеймер: персонажи Крипковские, мысли –мои
От автора: Милость можно обрести и в аду…

Примечание: Очень хочется услышать агрументированные отзывы. Как вы сами думаете: а могло ли действительно быть ТАК?

- Здравствуй, Бэла. Здравствуй, сладенькая.

Эта мразь опять здесь. Пришел насладиться ее мучениями. О, это доставляет ему несказанное удовольствие. Он пьет ее боль, как божественный несравненный нектар, смакует ее кровь, как изумительное вино двадцатипятилетней выдержки и улыбается, сволочь.

Бэла с трудом разлепляет спекшиеся губы, покрытые сплошной кровоточащей коркой и через силу, чуть ли не помогая себе распухшим языком, выплевывает:

- Да пошел ты… Папа.

- Плохая девочка, - изверг с притворной строгостью грозит длинным острым пальцем издалека больше похожим на скальпель. – Так грубо говорить с родным папой, который души в тебе не чает, ну куда это годится, крошка? Тебя придется наказать.

Окружающая действительность взрывается багровым фонтаном, бьется в дергающемся теле Бэлы шквальной волной, накрывает с головой, притупляя все чувства, кроме одного: боли. Жуткой, выворачивающей, полосующей по незажившим гноящимся ранам, боли.

Что-то хрустит. Противно, тошнотворно. Кажется суставы. Часть сознания Бэлы уже действует автономно, механически и равнодушно отмечая каждую новую рану, каждый удар, каждый перелом.
Когда-нибудь это кончится… Он насытится и уйдет. Чтобы вернуться и продолжить.

Чей извращенный воспаленный разум мог изобрести такое немыслимое количество пыток, коим несть числа? Господи…
Пространство вокруг нее искажается, злобно дернувшись от одного упоминания имени Божьего. Вне сомнений, он будет знать о ее новой провинности, когда завтра придет на очередной сеанс «семейной психотерапии».

Завтра… А что такое завтра? И наступает ли оно здесь вообще? Вокруг лишь зловонная пульсирующая жутким багрянцем бездна, похожая на разверстую кровавую пасть огромного адского пса.
Не закрывай глаза, Бэла. Бесполезно. Твои веки прозрачны, как у призрака, а может быть их просто нет? Они рассыпались в пепел, сожженные всполохами адского пламени. Вчера? Или месяц назад? Не помнишь…

В иссушенном мозгу не осталось ничего кроме слабого обессилевшего желания забвения. Это не кара. Это милость, которую никто никогда здесь тебе не дарует, Бэла Талбот. Плати по счетам.

- Бэла, детка, я привел к тебе друга. Хочешь поиграть с ним? Смотри на меня, сука!

Ледяные режущие лицо в кровь пальцы сжимают ее подбородок так, что челюсть вот-вот треснет. Знакомый до боли зелено-ореховый взгляд, как плевок в лицо.

- Что же ты молчишь? Ты не рада?

- Алистер, я …я не трону ее. Я не буду ее мучить.

Голос Дина дрожит, прерывается, похожий на разбивающееся о камни тонкое плачущее стекло.

- Будешь, мальчик, будешь. Я покажу тебе, как ей нравится, я знаю все тайны ее развратного маленького сердечка.

Винчестер… Кто бы сказал мне раньше, что я буду готова сорваться с железных крючьев, вросших в изуродованное тело сотни лет назад и броситься тебе в ноги, цепляться за тебя, как за тонкую красную нить, прошившую мою никчемную прожженную жизнь? Твое лицо, такое родное среди всего этого беспрерывного кошмара, это благословение. Твои слезы, дрожащие в уголках воспаленных глаз, бальзам для измученного сердца, которое впервые шевельнулось спустя долгие годы при виде тебя. Изверг просчитался…

Бэла пытается вздохнуть, впуская в сожженные легкие глоток грязного спертого воздуха, потом хрипит на выдохе, и хрип, к ужасу Дина и недоумению Алистера, переходит в безумный надтреснутый смех, больше напоминающий карканье.

Она смеется, надрывая связки, растягивая лопающиеся губы в издевательскую улыбку, и с наслаждением видит в белой мути глаз мучителя свое изломанное отражение.

Режь, Дин! Кромсай! Ты не доставишь мне большей боли, чем я уже испытала. Пусть моего тела касаются твои руки, а не ледяные отростки этой твари. Я буду рыдать, я буду кричать если понадобится, но он никогда не узнает, что даровал мне милость сам того не желая. Не плачь, Дин. Приступай. А я сейчас опущу свои прозрачные веки и наконец-то погружусь в забвение.