Amores perros

[masterskaya-vremeni]

Название: «Amores perros»
Автор: ymka, резидент Ордена Падших
Бета: Верба
Арт: Feyt
Жанр: РПС, слэш
Рейтинг: NC-17
Действующие лица: Дженсен, Джаред, Майкл, Ченнинг, Джена и другие.
Пейринг: Дженсен/Ченнинг, Дженсен/Джаред
Предупреждение: ненормативная лексика, неожиданный для многих пейринг. Кое кого может сквикнуть.
От автора: Этот фик является сиквелом к драбблу TJ, который можно также прочесть в моем дневе.
Посвящение и спасибЫ: Хочу посвятить этот фик моей любимой Милочке Feyt! Спасибо тебе за то, что все -таки дала мне стимул писать дальше. За твой необыкновенный чувственный арт спасибо отдельное!
Спасибо большое:
-Светульке Злой, ибо без такого энтузиазма с которым она подталкивала меня продолжить этот фик он вряд ли бы увидел свет;
-Анютке Вербе за ее кропотливую тяжелую работу беты)
-Юленьке Легенде, которая на правах любимого мужа стилулирует и поддерживает мое творчество
-Катюшке Вавилон просто за то что она Катя))))

Когда ты вернешься, все будет иначе и нам бы узнать друг друга….
Когда ты вернешься, вернешься в наш город обетованный,
Когда ты вернешься такой невозможный и такой желанный…
Белая Гвардия.

Все передумываю снова, всем перемучиваюсь вновь..
В том, для чего не знаю слова, была любовь…
М. Цветаева

-Я так и знал! – в кремово-бежевую стенку полетела банка пива, по пути извергая на светлый ковер пенную струю.
Джаред со злостью отшвырнул газету и, поднявшись, прошелся по комнате, взъерошивая рукой и без того лохматую шевелюру.
-Сука! – заорал он на всю гостиную.- Припизданутая мудопроебина!
Херли и Сэди с жалобным визгом умчались на кухню, боясь попасть под горячую руку (или ногу) хозяина. Впрочем, это было излишним. В каком бы состоянии гипервзбешенности Джаред Тристан Падалеки не находился, он никогда не вымещал ярость на собаках.
О, он бы сейчас с превеликим удовольствием выместил бы ее на кое-чьей роже. Вернее на двух рожах.
Джара был на таком взводе, что не сразу сообразил, как уже несколько минут надрывается заливистой трелью дверной звонок.
-Ну, кого еще там черт несет?- проворчал он, шлепая босыми ногами к двери.
Черт принес Майкла Розенбаума, с неизменной сигаретой в зубах и расширенными от кокса зрачками.
-Здоров, чучело!
-Майк, ты не вовремя, - безапелляционно заявил ему с порога Джаред. - Поэтому пошел в жопу. Хотя бы до завтрашнего утра.
Когда это останавливало Роза? Наивный Падалеки.
Майкл ловко пронырнул под его длинной лапищей, упертой в косяк двери, и усмехнулся:
- Не нуди, Па-да-ба-да-ба-да-лекки.. - Роз самозабвенно вальсировал по гостиной.
Утырок. Джаред со вздохом сделал легкое движение рукой, и дверь с оглушительным грохотом захлопнулась.
-5 секунд, Розенбаум! – угрожающе заявил Джа, проходя в гостиную и плюхаясь на диван. - Потом на выход.
-Душный ты какой-то сегодня, - загрустил Майкл, стряхивая пепел от сигареты в дорогую вазу, которую Джаред привез из Венеции.
-РОЗЕНБАУМ!
-Странно, да? – невозмутимо продолжал болтать Роз.- Курю я, а влияет никотин на твои голосовые связки. Ишь, какой бас прорезался. Ладно, не ори так, а то пломбы повыскакивают. Я по делу.
-Денег не дам! – набычился Джаред.
-Жаль, но я не за этим. В курсе про Джена и этого рафинированного поца Татума?
-Мне насрать, - Падалеки помрачнел еще больше и попытался незаметно прикрыть диванной подушкой газетный разворот. Но у этого козла Розенбаума зрение было острое, даже когда он ловил нехилый приход от кокса. Козел с орлиным зрением. Не иначе последствия употребления ГМО.
- Я вижу,- осклабился Роз.- Именно потому, что тебе железобетонно насрать на отношения Дженсена и Ченнинга, ты в состоянии близком к массовому убийству рассматриваешь статью о предстоящей свадьбе Татума и этой старлетки Девон. Все логично.
От лица Джареда можно было прикуривать.
- Пошел ты, образина конская!
-Не ори. Я серьезно.
-Что серьезно? Пришел выебать мне мозг? Спасибо, и без тебя желающих хватает! - рявкнул Падалеки, вскакивая и направляясь к бару, чтобы плеснуть себе порцию виски.
-Джара, ему плохо…
Голос Роза внезапно стал серьезным, без намека на стеб.
Рука Падалеки, сжимавшая бутылку, на мгновение замерла над стаканом.
-А мне то, что с этого?
-Джара…
-Плохо? – прошипел Джаред, поворачиваясь и прожигая Майкла взглядом бешеных глаз, зеленых и прищуренных, как у рыси.- Джен хотел этого! Он рвался к этому ублюдку, изнывая от желания, чтобы Татум засадил ему по самые гланды! Я предупреждал его! Думаешь, он хотел меня слушать? Он принял все это за ревнивый бред, за обиду брошенного любовника. Сперма ударила ему в мозг и в итоге послала в нокаут.
Падалеки одним добрым глотком опрокинул стакан виски, не поморщившись, и облизнул капельки янтарной жидкости, скользнувшие по губам.
- Я немало повидал мужиков с такой блядской породой, как у Татума, - зло продолжил он, сжимая и разжимая кулаки.
Вены на его руках и обнаженной груди вздулись настолько, что Роз поневоле задумался, на сколько молекул Падалеки расщепил бы бывшего любовника и его бывшего дружка, попадись они ему сейчас.
-Еще в самом начале карьеры я знакомился с такими вот сладкими ублюдками,- Джа скрипнул зубами. – Мне казалось, что стервозность и ссученность они всасывали с молоком матери. Подставлять свой зад кому нужно и когда нужно, не брезговать ничем, идти по трупам - вот формула успеха таких, как этот холеный красавчик. Хороший отсос-хорошая роль. Все просто до тошноты.
- Наверное, если вскрыть ему вены из них закапает змеиный яд, - пробормотал Джара, уставившись взглядом в одну точку, и Розу стало не по себе от одного его взгляда. Падалеки ДЕЙСТВИТЕЛЬНО задумывался о том, чтобы вскрыть Ченнингу вены.
Джаред моргнул и наваждение рассеялось. Его лицо приобрело потерянное и угрюмое выражение. Он устало опустился на диван и ссутулился, будто под тяжестью непосильной ноши.
-Что с ним происходит? – глухо произнес он.
Его длинные волосы упали вперед, скрыв от Майкла лицо Джа, и Роз готов был поклясться, что Джаред намеренно не хотел смотреть ему в глаза.
-Он пьет, Джаред. Сильно пьет. И нюхает кокс.
-Он и раньше баловался.
-Слушай, обезьяна лохматая, - разозлился Розенбаум. – Думаешь после всего того, что между вами было, я пришел бы к тебе с этим разговором, если бы дело ограничивалось парой невинных пьянок или одной-двумя дорожками? Я тебе о серьезных вещах толкую!
-Ты тоже пьешь, и нюхаешь кокс, - упрямо басил Джаред.- И с тобой все нормально.
-Ох, мудила ты грешная! – Майкл начал терять терпение.- Есть одно маленькое «но»! Я пью и нюхаю - мне хорошо, он пьет и нюхает - и ему плохо. Что непонятно? Дженс скоро присядет на систему! Но если тебе насрать, то какого члена я тут распинаюсь? Я думал, ты действительно его любишь, а для тебя давние обиды важнее Дженсена.
-Давние обиды? – Джа злобно сверкнул глазами из-под челки. - Он бросил меня и ушел к этому ублюдку Ченнингу! Татум дал ему пинка под зад, и несчастный мальчик этого не смог перенести? Ах, да! Простите, я как я мог забыть! Это же Его невъебенное Величество Дженсен Эклз, тонкая и ранимая натура. Ты видишь, чтобы я после его ухода спился? Или скололся? А? Нет? Ну вот и нехуй тут взывать к моей совести, Роз. Будешь продолжать в том же духе, вали к ебеням.
-Свалю,- ледяным голосом отозвался Розенбаум. - Просто пораскинь шестеренками, Падалеки, чем ты теперь лучше этой паскуды Татума. Грохот закрывающейся за Майклом двери болью отозвался в голове раздавленного угрюмого Джареда. Хотелось напиться. Хотелось Дженсена….

*****************************************************************************

Этого не может быть со мной,
Я же выхода не знaю.
Вниз лечу без крыльев за спиной,
Cловно изгнанный тобой из рая.
Этого не мoжет быть со мной,
Я тебя не отпускаю.
Я тебе не сдaмся никогда,
Уходи…

БиС «Пустота»

Эклз, пошатываясь, поднимался по лестнице. Во рту было отвратительно, будто мыши свили себе гнездо, в мыслях было не лучше. Руки подрагивали, язык еле ворочался во рту, будто обложенный наждачной бумагой, а в горле стояла пустынная сушь. Спать… Спать… Забыться… Уснуть… Не помнить… Дженсен встряхнулся, как большой пес, и поплатился за необдуманное резкое движение. Голова взорвалась болью, впившейся в измученный мозг сотнями раскаленных игл, да так что бедолагу замутило. Он закрыл глаза и, тяжело привалившись к стене, сполз по ней на пол, с трудом подавляя в себе приступ тошноты. Его сейчас вывернет…Вывернетвывернетвывернет… Бля…
Дженсен открыл воспаленные, будто засыпанные песком глаза и попытался сфокусировать свой взгляд на ближайших к нему дверях. Надо же, он дошел и теперь валяется под дверью своей квартиры, как обдолбившийся торчок в подворотне. Собрав все силы в кулак и дыша носом, парень уперся руками в холодные плиты пола и утвердился на коленях, потом поднялся на ноги и с четвертого раза попал-таки ключом в замочную скважину. В темном коридоре он, снова покачнувшись, привалился к стене, собирая все свои силы для решающего броска до ванной. Узкая полоска света, выбивавшаяся из-под закрытой двери в спальню, резанула по глазам, словно лезвие. Он же выключал свет, когда уходил… Кажется… И откуда голоса?
Мысли ворочались в голове лениво, со скрежетом и как-то отрешенно. Даже когда полоска света разъехалась под открывающейся дверью, и в коридор вывалились Ченнинг с какой – то пьянючей в хлам дамочкой в платье для коктейлей, столь же коротком, сколь и запредельной была его цена, мысли не поменяли темпа, лишь где-то слева в груди противно, колко толкнулся тяжелый туго сжатый комок. Девица, увидев Эклза, пьяно захихикала, поправляя сползшую с плеча бретельку:
-Чен, у тебя гости?
Татум, развязно поглаживая ее по спине, поднял глаза на замершего у стены любовника, и его губы расползлись в издевательской усмешке:
-Это мой сосед, Тори. Дженсен. Мы с ним пока еще делим квартиру.
Тори окинула Эклза тягучим оценивающим взглядом. Судя по тому, как блеснули ее глаза, с расширенными от алкоголя зрачками, увиденное ей понравилось, даже несмотря на состояние Дженсена.
-Я тоже не прочь с ним кое-что разделить.
Мокрый кончик языка скользнул меж ее припухших от поцелуев губ, и Дженсен поморщился. Блядь. Записная блядь, с бооольшущим ценником.
В глазах Ченнинга читалась откровенная насмешка: он склонил голову к плечу девицы и провел языком по ее уху.
-О-о, он был бы счастлив…
Быстрый, резкий, как бросок кобры, взгляд на лицо Эклза. Вот почему его пригласили в этот гребаный блокбастер… Опасное, развратное животное…
Дженсен развернулся, как плохо смазанный механизм и, пошатываясь, побрел к дверям ванной. Он уже не мог испытывать никаких чувств. Все приглушилось, улеглось, осело, как муть, поднявшаяся со дна застоявшегося озера при прыжке в воду. Окружающая действительность, ее звуки и образы, продирались к нему как сквозь огромный толстый слой ваты – наркотик все еще буйствовал в его крови. Дженсена мутило, ноги были ватными, а в голове в ужасающей чехарде скакали картинки одна другой живописней. Ченнинг… Секс.. Удар…Ченнинг… Секс…. Джаред..
Парень вскинул голову, будто пронзенный разрядом электрического тока. Джаред? При чем тут он? Почему именно сейчас память услужливо вытащила на свет и подсунула ему одно из самых болезненных воспоминаний: лицо Джареда в момент их последней ссоры. Эклз обреченно уставился на стену перед собой, и висящее на стене зеркало отразило мертвенно-бледное лицо, больше похожее на посмертную маску, снятую с покойника. Ах, он уже в ванной… Он не помнил, как зашел. С памятью что-то в последнее время…. Дженсен мог забыть произошедшее с ним сегодня утром, но давно минувшие события почему-то приобрели ужасающе болезненную четкость и яркость.
Джаред… Нет, он не может, не имеет права, не должен думать о Падалеки! Не из-за Ченнинга… Из-за самого Джареда.
В коридоре послышался сдавленный смех, приглушенные голоса и стук закрывающейся двери. Эклз присел на край туалетного столика и, повернув смеситель, пустил ледяную воду, забарабанившую по полу в душевой кабине. Уж лучше шум воды, чем их голоса… Пусть… пусть… Звук льющейся воды вогнал парня в состояние оцепенения, из которого Джена вывела рука Ченнинга, властно и по–хозяйски взявшая его за подбородок и развернувшая к себе лицом.
-Джееен… - протянул Татум со сводящей с ума хрипотцой в голосе.- И где же это тебя так угораздило?
-Какая разница… - просипел Дженсен, мотнув головой. Но пальцы Ченнинга стальной хваткой держали его подбородок и, при попытке отвернуться, довольно чувствительно сжали челюсть.
-Подумай, что будет, если слухи о твоих похождениях дойдут до ушей Крипке. У тебя съемки на носу, Джен.
Это однозначно действие наркотика. Ведь не мог же Дженсен действительно услышать отголоски сочувствия и беспокойства в голове любовника? Нет, не мог… Не в характере Татума сопереживать кому-то. Глюк. Это глюк. Эклзу даже полегчало от этой мысли.
-Подумай, что будет с будущей миссис Татум, если она узнает о ТВОИХ похождениях, - проскрипел Дженсен, пытаясь придать голосу хоть немного издевки, но получилось как-то жалко и пошло.
Ченнинг осклабился, блеснув белоснежными зубами – отличная работа стоматолога, пять баллов ему и круглую сумму на банковский счет.
- Джена милая девочка, Дженсен. Нет, она конечно дура, как все старлетки, но достаточно умная дура, чтобы закрывать глаза на маленькие шалости своего будущего мужа. Чего ты никогда не умел делать.
И кстати, - он наклонился к самому уху Эклза и прошептал, обдавая его шею горячим дыханием, пахнущим виски. – Сосет она намного хуже, чем ты.
-И это должно, по-твоему, мне польстить? – рот Дженсена скривился в горькой гримасе.
Он проклинал себя за бессилие и полное отсутствие воли. Ченнингу не зря удавались роли в гангстерских фильмах: он был настоящим бандитом и в жизни. Он всегда брал что хочет, не спрашивая ничьего мнения и не задумываясь о цене, он беззастенчиво грабил окружающих, выкачивая из них до остатка способность трезво и здраво мыслить, чувство собственного достоинства, способность возражать. Как сейчас.
Татум выпрямился, глядя на Дженсена сверху вниз и кривя губы в надменной улыбке полной превосходства. Так должно быть смотрели римские патриции на своих рабов, осознавая всю полноту своей власти над ними и всю ничтожность, распластавшихся перед ними тел. Больших живых игрушек, покорных домашних животных…
-Неет, Дженни. Тебе должно польстить другое.
Резкий рывок, которого никак не ожидал Дженсен, сдернул его с туалетного столика и развернул вокруг своей оси. Чтобы не расшибить голову о плиты пола при падении, Эклз инстинктивно схватился за края столика, удержался на ногах и тут же оказался прижатым к холодной поверхности гибким сильным горячим телом Ченнинга.
-Понимаешь, о чем я?
Змей… Змей-искуситель…
Звякнула пряжка ремня на джинсах Джена, коротко взвизгнула молния и длинные знакомые пальцы, забравшись под резинку боксеров, пробежали по вялому обмякшему члену Дженсена.
-Это так-то ты меня встречаешь?
-По-подожди, нн-нет…-Эклз сглотнул насухую, чувствуя как саднит горло. Что Ченнинг творит? Какого…? А сил сопротивляться не было. Попросту не было. Действие наркотика проходило, превращая парня в податливую мягкую куклу, неспособную даже лишний раз хлопнуть ресницами. Но одно Дженсен сознавал ясно: он не хотел. Не хотел так… Вообще не хотел…
-Не на-дооо… - поперхнулся воздухом Джен, почувствовав, как огромный крепкий член входит в его тело глубоко и резко.
-Ублюдок… - Парень вцепился в края столика, цепляясь ногтями за поверхность, мотая головой и закусывая губу от боли, унижения, чувства собственной ничтожности. Его трахают как последнюю шлюху в каком-нибудь мексиканском борделе, а он подставляет свою задницу, даже не в силах протестовать.
-Ладно тебе, Дженни, - хрипло дышал сзади Ченнинг.- Попробуй только сказать, что тебе не нравится, что ты не тащишься от того, когда тебе вот так засаживают. Что ты не кончаешь от этого, ты, маленькая сучка!
Он сжимал бедра Дженсена, с такой силой мял их пальцами, что вдобавок к раздолбанной заднице на память Эклзу однозначно должно было прибавиться несколько болезненных синяков.
-Ну, что же ты, детка? – шипел Татум, усиленно дроча Дженсену, который, зажмурившись, еле держась на подгибающихся ногах, сцеплял зубы все сильнее и сильнее, пока челюсти не начало сводить от напряжения. Чен вколачивался в податливое мягкое тело с какой-то остервенелостью и нарастающим раздражением, шлепаясь мошонкой о задницу Джена, который едва ли не бился головой о стенку, подаваясь вперед от диких безудержных толчков. И, черт возьми, он молчал.
-Сууука… - взвыл Татум, извергаясь в тело любовника и тут же выскальзывая из него тяжело дыша. Лишенный поддержки, Дженсен грохнулся на пол, все так же не открывая глаз и тяжело дыша сквозь сведенные будто судорогой зубы.
-Когда это ты успел стать фригидной бабой, Джен? – нервно поинтересовался Ченнинг, вытираясь полотенцем и забрасывая его в душевую кабинку.
-С той поры как понял, что живу с подзаборной блядью,- глухо ответил Дженсен, спрятав лицо в локтевом сгибе правой руки, которой он все еще продолжал цепляться за край столика, как за единственную опору в жизни.
Лицо Чена потемнело. Присев на корточки рядом со скрюченным на полу Эклзом, напоминавшем сейчас куклу, сломанную и растрепанную жестоким мальчишкой, он процедил, рассматривая Дженсена , как собаку, которая вдруг решила оскалиться на хозяина:
-Ах, ну конечно, какие мы стали высокоморальные. Прям как твой бывший дружок. Ностальгия Джен? Должен тебя разочаровать: Джаред не примет тебя обратно, даже если ты поселишься у него на крыльце и будешь жрать из одной миски с его блохастыми тварями. Даже за шикарный отсос, на который ты мастер. И ты снова приползешь ко мне, Джен. И будешь умолять, чтоб я тебя трахнул, потому что твоя задница говорит куда красноречивее тебя самого.
Стук закрывающейся за Татумом двери заставил Эклза вздрогнуть. Он с трудом заставил себя расцепить побелевшие пальцы, вцепившиеся в край туалетного столика, и попытался подняться, морщась от боли в заднице и мучительного чувства стыда. Хорош… Обдолбанный спивающийся одинокий мужик, только что изнасилованный, при своем полном попустительстве, забрызганный спермой и воняющий табачным дымом.
«Джаред не примет тебя обратно!» Да сейчас бы его и родная мать на порог не пустила…Язвительные слова Чена набатом гудели у него в голове. Не-примет-не-примет-не-примет…Джаред…
Дженсен еле успел повернуться к душевой кабинке и его вырвало.