И не минует чаша сия

[masterskaya-vremeni]

Название: «И не минует чаша сия…»
Автор: ymka, резидент Ордена Падших
Бета: ayrina,резидент Ордена Падших
Персонажи: Демон, Лиза Брейден, Бен Брейден, Руфус Тэйлор, упоминаются Дин и Сэм Винчестеры.
Жанр: ангст, джен
Рейтинг: R
Дисклеймер: Герои - Крипке, кровищу - мне
Предупреждения: смерть персонажа
Таймлайн: третий сезон, пятый сезон



18 мая 2008 года 23:55 Сисеро, штат Индиана

Лиза проснулась резко распахнув глаза, словно кто-то, дернув за руку, выволок ее на поверхность из глубин темного холодного озера. Предчувствие неминуемой беды охватило ее, паника росла и ширилась в сознании угрожающим жутким комом. Сердце трепыхалось, будто после длительного изнуряющего забега, и женщина, вскочив с кровати, опрометью бросилась в спальню сына, обмирая от страха. Бен спал, откинув одеяло и свернувшись калачиком. Лежащий у его кровати спаниель Спайк в мгновение ока поднял голову и уставился на хозяйку. Осознание того, что ребенок в безопасности, разом лишило ее сил, и Лиза, захлебываясь тихими рыданиями, сползла по стене на пол, словно надувной шарик, из которого выпустили весь воздух. Холодный нос Спайка ткнулся ей в плечо, и Лиза, вцепившись пальцами в густую шерсть любимца, зарыдала еще сильнее. Непонятная тревога и необъяснимый страх, мучившие ее в последнее время, нашли выход, и женщина, распластавшись на холодном полу, плакала от необъяснимого чувства утраты.

18 мая 2008 года 00:02 Нью Хармони, штат Индиана

Фонтан алых капель брызнул в лицо Сэму, и он закричал. Дико, страшно, словно ему наживую вырвали из груди сердце. Он знал, понимал, но отказывался поверить. Десятки и сотни раз он представлял себе эту минуту, но ни один самый жуткий кошмар не мог сравниться с этой оглушающей, рвущей слух тишиной, в которой минуту назад перестало биться сердце Дина Винчестера.

18 мая 2009 года Сисеро, штат Индиана

Лиза ополоснула лицо холодной водой и, вытершись полотенцем, взяла щетку и несколько раз провела ею по волосам. В густоте темных прядей мелькнула серебристая ниточка. Нахмурившись, молодая женщина выдернула седой волосок и, кинув его в раковину, спустила воду. Последствия той страшной ночи с завидным упорством давали о себе знать. Психотерапевт, мистер Николс, обнаружил у нее расстройство сна, депрессию и еще кучу всякой дряни, наговорил с три короба заумных медицинских терминов и выписал еще больше лекарств с такими же труднопроизносимыми названиями. Уже к концу сеанса Лиза несколько раз пожалела, что поддалась на уговоры подруги и обратилась к этому старому плешивому козлу, раздражавшему ее блеском линз и лысины.

«Полирует он ее, что ли?» - мрачно подумала Лиза и усмехнулась про себя. Сухо попрощавшись, женщина вышла из кабинета с твердым намерением не возвращаться к этому олуху, даже возникнет угроза загреметь в психушку.

Всего лишь депрессия… Странно как она вообще не тронулась умом после той кошмарной истории. Женщина присела на краешек ванной и пустила воду. Уставившись немигающим взглядом на темное пятно пробки, Лиза вновь поймала себя на мысли, которая мучила ее уже больше года: правильно ли она поступила, солгав? Себе, Дину, Бену… Ложь во спасение? Ха. Чушь собачья. Она просто испугалась, элементарно струсила, что сына придется делить с фактически чужим ей человеком. Бен это вся ее жизнь, это целая вселенная, сосредоточенная в умилительных веснушках, сбитых в кровь коленках и задорном вихре над упрямым лбом. Она не отдаст его никому, никогда. А Дин опасен. Нет, он бы никогда не причинил боль ей или сыну, но он опасен одним своим присутствием. Лиза не могла дать внятного объяснения своим страхам, но материнское сердце интуитивно подсказывало ей, откуда нужно ждать беды. А мальчик все больше становился похож на Винчестера. Тот же рисунок скул, то же выражение глаз, жесты… Лиза умирала от страха и беспокойства, что однажды Дин вернется в Сисеро, и Бен узнает правду. Она слишком хорошо запомнила тот шальной блеск глаз сына при виде Винчестера, восторженные рассказы о том, как Дин спас его и остальных ребят, и бесконечные расспросы о том, кто этот человек и куда уехал.

Еще никогда Лиза не лгала так много и так изощренно, стараясь не выдать волнение, подавляя дрожь в голосе. Ах, Бен… Прости, малыш, прости, родной, но так надо.

Она мельком бросила взгляд на часы. Половина десятого, а этого непоседы наверняка еще нет дома. Внезапно Лиза перевела взгляд на календарь и похолодела: восемнадцатое мая. Ровно год назад она проснулась в панике и проплакала на полу возле комнаты сына всю ночь, пока не опухли глаза и не сел голос. После этого у нее начались кошмары, неизменно заканчивающиеся одним и тем же: она не может найти Бена, теряя его то в тумане, то в лесу, то в непроглядной, вязкой как кисель темноте.

Внизу яростно, со злобным рычанием, остервенело залаял Спайк.

Женщина запаниковала. На ходу набросив халат и не сразу попав в рукава, она сбежала вниз по лестнице, кинулась к входной двери, на которую неистово бросался спаниель.

Мысль о том, что дверь отпирать не следует, вспыхнула и погасла, опоздав на мгновение за тянущейся к замку рукой.

Угольно-черные глаза Дина Винчестера выжгли бедняжке разум каленым железом, и она вцепилась в дверной косяк, чтобы не упасть.

- Здравствуй, милая! – хищный, звериный оскал чудовищно исказил знакомые черты. - Я пришел за своим сыночком, где мой малыш?

Слова «мой малыш» придали Лизе сил. Издав дикий вопль, она, что есть силы, оттолкнула монстра, переступившего порог ее дома, и попыталась захлопнуть дверь. Но пальцы черноглазой твари так вцепились в косяк, что дерево затрещало, не выдерживая натиска.

Второй рукой демон схватил женщину за горло и притянул вплотную к себе, издевательски скалясь ей в лицо:

-Ты отдашь мне его, маленькая потаскушка, или я тебя на ремни порежу.

Лиза забарахталась в удушающем захвате, и как только демон чуть ослабил хватку, чтобы услышать от нее заветные слова, она резко вдохнула и, надрывая голосовые связки, взвыла, словно раненая волчица:

- Беги, Бен!

21 мая 2009 года 22:15, неподалеку от 65 шоссе, штат Индиана.

Он шел, не разбирая дороги, из последних сил продираясь через кусты, почти не моргая. Опухшие глаза, полные усталости и отчаяния пекли, словно кто-то из соседских ребят бросил ему в лицо пригоршню перца. Мальчик тер их кулаками, разъедаемыми пылью и потом, но не плакал. Слезы перестали течь еще утром, и о них напоминали только грязные дорожки на исцарапанных щеках. Ребенок переставлял ноги как плохо смазанный автомат, в голове шумело и очень хотелось пить, но мысли были на удивление ясными. Барабанные перепонки до сих пор разрывал полный животной боли крик матери: «Беги, Бен! Беги, сынок!»

Бен знал, что до конца своих дней не сможет забыть этот выворачивающий наизнанку, полосующий как бритва вопль истязаемой женщины. Он не имеет права забыть. Он хороший сын. Был и останется хорошим сыном, и он отомстит. Он не посмел ослушаться мать, и это спасло ему жизнь. Мама… Мама… Что с тобой сделала эта тварь? О, он узнал его! Узнал и запомнил каждую черточку его лица, каждую складку одежды, каждое движение рук терзающих и мучающих Лизу. И он ушел.. Смог уйти… Потому что был хорошим сыном.

Возле самого дома он подобрал в цветнике Спайка: несчастный пес с перебитой спиной, протяжно и тихо подвывал. Мальчик, давясь слезами и обмирая от ужаса, завернул его в курточку и сломя голову понесся прочь от дома по направлению к лесу.

Спаниель был тяжелым, но Бен поначалу даже не чувствовал этой тяжести, крепко прижимая к себе скулящий сверток. Потом пальцы начали неметь, и тогда Бен аккуратно, чтобы не потревожить раненое животное клал его на землю, потирал ладошки и вновь брал Спайка на руки.

Вчера вечером Спайк умер. Бен похоронил его на берегу ручья, выкопав неглубокую яму во влажной осыпающейся земле под ивняком. Мальчишка забросал пса землей, положил сверху большие пласты мха и навалил несколько больших камней. Теперь он остался совсем один…

Кто он? Кто, будь он проклят? Та тварь заставляла маму сказать, где находится «его малыш». Он, что… сын … этого… этой… Нет, лучше умереть, лечь рядом со Спайком и заснуть, чем осознавать, что… Мальчик дрожал, заставляя себя переставлять ноги, держась за стволы деревьев, чтоб не упасть. Он чувствовал себя таким сильным, пока нес пса, вцепляясь в теплую шерсть занемевшими руками, но теперь единственное близкое существо покинуло его и, уходя, забрало с собой все силы.

Бен прислонился щекой к шершавой влажной коре осины и поморщился: убегая, он свалился в овраг и распорол себе щеку. Наверное, в рану попала грязь, и мальчишку начало лихорадить.

- Мама, - зашептал он, пересохшими губами. - Я так устал, мне плохо, мама. Пожалуйста, вернись… Я все сделаю, так как ты хочешь, только вернись. Я буду одевать эту дурацкую теплую шапку, и не буду драться с Рэнди. Спайк умер, мама. Я не смог его спасти… Мамаааа….

Бен заплакал. Насухую, без слез. Душой и сердцем, как не плакал больше никогда в жизни.

Та ночь убила в нем ребенка. Безжалостно, непоколебимо. Не дав шанса оглянуться, не спросив, не дав выбора. И рассвет навеки стал для него кровавым, а ночь непрогляднее черноты в глазах убийцы матери.


21 мая 2009 года 22:45, 65 шоссе, штат Индиана

Как же он безбожно, чертовски устал. Затылок и плечи ломило от напряжения, сказывалась недельная усталость, за все время, проведенное в засаде. МакДуганы, остолопы чертовы, это же надо так его подвести! За непроверенные данные в нынешнее время можно и пулю в лоб схлопотать. Добраться бы только до этих кретинов. Охотник, чертыхаясь, покрутил ручку настройки старенького приемника. Залихватский кантри заполнил салон старенького форда, потом захлебнулся в помехах и затих.

- Ну, здорово…

Охотник всего лишь на минутку отвлекся и едва не сбил пацана, невесть откуда взявшегося на дороге.

- Дьявол и преисподняя!

Он вывернул руль до упора, и старая колымага завизжала, входя в опасный крен и вычерняя асфальт жженой резиной покрышек. Остановившись на обочине, мужчина позволил себе перевести дух и только теперь почувствовал, как мелко дрожат сведенные на руле пальцы.

- Эй! - гаркнул он, выбираясь из машины и стараясь придать голосу как можно более грозное выражение. - Одурел совсем? Слышишь, пацан, тебе гово…

Он осекся, увидев выражение лица мальчонки, который продолжал стоять, блестя в темноте зелеными как у камышовой кошки глазами. И его одежда была вся в крови.

- Эй, парень, - продолжил мужчина уже спокойнее, смягчая тон. - Ты как здесь оказался? Ты попал в беду? Где твои родители?

Мальчишка разлепил сухие запекшиеся губы и прошелестел:

- Он убил маму…

- Кто убил маму, сынок?

Неожиданно мальчик дернулся, ощетинившись, напоминая израненного мангуста, готового до конца биться с выводком королевских кобр.

-Я не сынок! Я не его сын! - зазвенел его голос, ломкий, нервный, словно натянутая до отказа струна.

- О’кей, парень! - охотник отступил, подняв руки в примиряющем жесте.- Но имя-то у тебя есть?

Мальчик помолчал, потом чуть склонил голову к плечу и ответил:

- Бен…

Это прозвучало безжизненно, сухо и неодушевленно, словно собственное имя не вызывало у него теперь никаких эмоций.

-Хорошо, Бен. Может, ты прокатишься со мной? По дороге сможешь рассказать толком, что стряслось и может я смогу тебе чем-то помочь.

-Нет. Не сможешь, - отчеканил мальчишка, холодно и отрешенно глядя куда-то сквозь охотника.- Я поеду.

В салоне он не скрутился калачиком на сиденье, как испуганный ребенок, а сел как-то неестественно прямо, положив руки на колени и сжав их в кулаки.

Мужчина, некоторое время молча наблюдавший за ним, предпринял еще одну попытку:

- Послушай, Бен, может, ты все-таки расскажешь, что у тебя случилось?

- Вы полицейский? - с неприязнью и недоверием покосился на него мальчик.

- Нет, но помочь тебе смогу, будь уверен.

- Вы не поверите. Вы решите, что я сошел с ума, - отчеканил Бен, отвернувшись к окну.

У охотника екнуло сердце. Неужели… Он старый волк с битой жизнью шкурой, просоленный потом и пропахший до костей порохом оружейных выстрелов, не мог даже вообразить, что пришлось пережить этому парнишке с диковатыми зелеными глазами и разодранной щекой. Жаль паренька. Шрам на всю жизнь останется, а ведь красивый малый…

- Послушай, парень, - он наклонился поближе к Бену, но в то же время соблюдая дистанцию.- Я в этой жизни повидал всякого. Я убивал, и не только зверей, иногда и людей приходилось, а бывало и нелюдей. Так что, что бы ты мне не рассказал, парень, поверь, я не сочту тебя сумасшедшим. Ты не стал бы лгать мне, ведь так, Бен?

Мальчик повернулся к охотнику, пристально глядя ему в глаза. И мужчина понял его без слов. Это был взгляд человека, заглянувшего в глаза смерти. Он слишком хорошо знал ЭТОТ взгляд.

И Бен тоже понял. И рассказал все, как было. О том, как заигрался с мальчишками в футбол, как прибежал домой и хотел залезть через окно, чтобы не получить нагоняя от матери, как увидел через стекло ЕГО…

Мальчик запомнил каждое слово, каждое движение, каждый крик и стон. На светлую обивку мебели брызгала кровь, Лиза плакала от боли, тварь злобно хохотала и требовала отдать его, Бена. А мама только кричала… Она кричала, и кричала, как заведенная: «Беги, Бен!» И он побежал.

- Я бросил ее… Но я найду ЕГО и сделаю то же, что он сделал с мамой. Иначе она не простит меня, - прошептал мальчик, блестя воспаленными, шальными от горячки глазами.

- Найдешь, - хрипло ответил охотник, слишком хорошо понимая, что такая клятва дается один раз в жизни. - Я помогу тебе, парень. Обещаю. Мы найдем этого ублюдка. Слово охотника. Я научу тебя всему, что знаю сам.

- Почему?

- Потому, что теперь ты уже один из нас. Теперь ты охотник на нечисть. Поверь мне, Руфусу Тернеру, прежним тебе уже не стать. А теперь ложись и постарайся немного поспать.

Бен прислонился здоровой щекой к коже сиденья, немного поерзал и закрыл глаза.

Старый форд мчался по шоссе, унося в неизвестность еще одного солдата, лишенного детства. И ни ложь несчастной матери, ни вера в эту спасительную ложь отца не уберегли ребенка, обреченного на одинокую обездоленную жизнь охотника на нечисть. Винчестер. Плоть от плоти. Кровь от крови. И не минует чаша сия….